И юго-восточная часть Оренбургской области ), по среднему и нижнему течению реки Урал (до 1775 — Яик ). Центр — Уральск (до 1775 назывался Яицкий городок).

История
Вольные общины яицких казаков образовались в конце 15 века на реке Яик . Как и все возникшие позднее группы казаков, яицкие казаки формировались из состава беглых крестьян. Их основными занятиями были рыболовство, добыча соли, охота. Войско управлялось кругом, который собирался в Яицком городке (на среднем течении Яика ). Первоначально все казаки имели равное право на пользование угодьями и участие в выборах атаманов и войсковой старшины.

Со второй половины 16 века царское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых. В 17 веке выделилась богатая верхушка (старшина), ставшая опорой правительства, которое стремилось подчинить себе яицких казаков. В 1718 правительство назначило атамана и его помощника; часть казаков объявлена беглыми и подлежала возврату помещикам. В 1720 произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и заменили назначенного атамана выборным. В 1723 волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена. Волнения яицких казаков происходили также в 1738 и 1748 . В 1748 была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение. Недовольство новыми порядками вызвало Яицкое казачье восстание 1772 и участие яицких казаков в Крестьянской войне 1773—75, после подавления которой в 1775 Яицкое войско было переименовано в Уральское казачье войско и утратило остатки автономии.

Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление. С 1782 оно управлялось то астраханским, то оренбургским генерал-губернатором . В 1868 было введено новое «Временное положение», по которому Уральское казачье войско было подчинено генерал-губернатору (он же наказный атаман) вновь образованной Уральской области. Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн. га и делилась на 3 отдела (Уральский, Лбищенский и Гурьевский) с населением (1916 ) 290 тысяч человек, в том числе казачьего — 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц. 42 % казаков были старообрядцами , небольшая часть состояла из калмыков, татар и башкир. В 1908 к Уральскому казачьему войску были присоединены илецкие казаки. Средний надел на семью составлял 22 га. Значительная часть земель из-за непригодности и отдалённости не использовалась. В отличие от других казачьих войск, в Уральском казачьем войске не был выделен войсковой запас, то есть запасной земельный фонд, а войсковой капитал был общим без выделения станичных капиталов. Войско имело удлинённый срок службы (с 19 лет до 41 года). В мирное время выставляло 3 конных полка (16 сотен), сотню в лейб-гвардии Сводно-казачий полк и 2 команды (всего 2973 человек).

Уральское казачье войско участвовало почти во всех войнах, которые вела Россия . Во время 1-й мировой войны выставило 9 конных полков (50 сотен), артиллерийскую батарею, гвардейскую сотню, 9 особых и запасных сотен, 2 команды (всего на 1917 свыше 13 тысяч человек). После Октябрьской революции 1917 уральские казаки во главе с атаманом В. С. Толстовым выступили на стороне белогвардейцев. В 1920 Уральское казачье войско ликвидировано, но большая часть войска эмигрировала. В 30-х годах много казаков подверглось большевистским репрессиям.

В настоящее время несколько общественных организаций пытаются возродить обычаи Уральского казачества, но встречают жесткое противодействие со стороны националистически настроенной местной казахской администрации.

Ссыльные уральские казаки
Наиболее полно культура, обрядность и говор уральских казаков сохранились не на их исторической родине, а в Каракалпакии , куда они были частично высланы в 19 веке . Причина этого - изолированность от русского народа и строго соблюдаемая ссыльными старообрядческая традиция , не допускающая смешения с иноверцами. Причинами высылки уральцев стали неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874 уральских казаков-старообрядцев Уральского казачьего войска. Высылка проходила в два этапа. В 1875 году - переселение уральских казаков-старообрядцев , а в 1877 году - семей ссыльных уральцев. Ныне уральцы-старообрядцы Каракалпакстана представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:
· Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);
· Самоназванием - уральские казаки или уральцы (данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);
· Определенной территорией расселения и компактностью;
· Конфессиональной особенностью - старообрядчество;
· Особенностью диалекта;
· Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно-бытовой, календарной и религиозной обрядностью).

Уральцы или русские старообрядцы
Время переселения на территорию Каракалпакии из России с реки Урал - последняя четверть XIX века (1875 г.). Высылка проходила в два этапа. В 1875 году - переселение уральских казаков-старообрядцев, а в 1877 году - семей ссыльных уральцев. Причины высылки: неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874 г. уральских казаков-старообрядцев Уральского казачьего войска.

Расселение и поселения в конце XIX-начале XX веков.
1. Поселок "Первоначальное" (с 1875 г.) близ Петро-Александровска (г. Турткуль) (конец XIX в.).
2. Уральская слобода в г. Петро-Александровске (г. Турткуль) (конец XIX в.).
3. Уральский поселок в селении Нукус (конец XIX в.).
4. Поселок Заир Талдыкской волости Амударьинского уезда Сырдарьинской области (нач. ХХ века).
5. Поселок Ак Дарья (начало ХХ в.).
6. Поселок Кызылжар (начало ХХ в.).
7. Поселок Казах Дарья (начало ХХ в.).
8. Промыслы Учсай, Урга, Порлытау и другие.
9. Муйнак (начало ХХ в.).
10. Кунград (начало ХХ в.).

Современное расселение уральцев-старообрядцев Каракалпакстана:
1. Турткуль.
2. Бируни.
3. Нукус и поселок Пристань.
4. Ходжейли и поселок Водник (Пристань).
5. Кунград.
6. Муйнак.

Этническая характеристика .
Уральцы-старообрядцы Каракалпакстана представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:
· Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);
· Самоназванием - уральские казаки (данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);
· Определенной территорией расселения и компактностью;
· Конфессиональной особенностью - старообрядчество;
· Особенностью диалекта;
· Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно-бытовой, календарной и религиозной обрядностью).

Основа хозяйственной деятельности уральцев на территории Каракалпакстана в конце XIX-начале ХХ вв.:
· Рыболовство, земледелие, домашнее животноводство (крупный рогатый скот), охота;
· Ремесла - кожевенное (чеботари), плотницкое, печники, кузнечное;
· Промыслы - перевоз грузов по Амударье (каюковождение, каюк - лодка особой конструкции - автор), заготовка камыша, торговля, вязание сетей и других рыболовецких снастей, плетение из шия и камыша различный изделий.

Характеристика уральцев как конфессиональной группы .
Уральцы Каракалпакии относятся к старообрядческому вероисповеданию. В конце XIX-начале ХХ вв. они подразделялись на несколько вероисповедальческих течений. В настоящее время современные уральцы-старообрядцы объединены в одно течение - "беспоповцев", т.е. не приемлют священничество.
Они объединены в религиозные общины вокруг молельного дома - "Собора".

Службы и религиозные обряды проводит выборный настоятель "Дедушка". Это консервативная и закрытая для посторонних конфессиональная группа старообрядцев.

Калбанова Е. (кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Каракалпакского отделения Академии наук Республики Узбекистан, 742001, г. Нукус, ул. Амира Тимура, 179 А.). В 2000 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему:
Традиции в современном быту уральцев Каракалпакстана
Уральцы Каракалпакстана представляют собой этноконфессиональную дисперсную группу. Данный субэтнос выделился из группы русского народа - уральских казаков Уральского казачьего войска.

Началом формирования дисперсной группы уральцев Каракалпакстана послужила насильственная ссылка части уральских казаков (1875 г.) и расселение их на территории Средней Азии, в частности, в низовьях Амударьи. Насильственный характер миграционных процессов, положение ссыльных поселенцев, обособление от окружающего населения на начальном этапе, а также этнические (выделение из этнической группы уральских казаков), социальные (казачество) и конфессиональные (старообрядчество) факторы повлияли на своеобразие и оформление уральцев (самоназвание - уральские казаки) в отдельный субэтнос.

До настоящего времени уральцы, живущие на территории Каракалпакии, сохранили этническую специфику и своеобразие, которые проявляются в стойком бытовании самоназвания уральские казаки, этническом самоназвании - осознание себя отдельным народом, особенностью диалекта, сохранностью традиций в быту, одежде, пище, семейно-бытовой и религиозно-календарной обрядности.

На территории Каракалпакии уральцы образовали поселения, которые отличались компактностью, и формировались, главным образом, по этническим признакам, кровнородственным и конфессиональным связям, географическим и природно-ландшафтным условиям. В настоящее время такого типа поселения сохранились в Нукусе - поселок Пристань, Ходжейли - поселок Водник (Пристань), Кунграде - старый город, Муйнаке, Бируни, Турткуле. Уральцы этих населенных пунктов сохранили некоторые черты традиционного быта и культуры до наших дней. Отличительная особенность всех поселений уральцев - компактность и неповторимый внешний вид. Красноречивым примером является старая часть современного поселка Пристань в Нукусе (бывшие Новый и Рыбачий поселки). Усадьбы и дома здесь располагаются вдоль бывшего канала, плотно примыкая друг к другу, они похожи на "глинобитные крепости". Дело в том, что для усадеб характерен полузакрытый тип двора, при котором все надворные постройки плотно примыкают друг к другу, образуя сплошную стену с трех сторон, а с фасада располагают ворота и калитку.

Традиционным жилищем уральцев до настоящего времени является глинобитный дом с двускатной камышовой крышей "мазанка", который еще бытует в старых частях расселений уральцев. В таких домах сохранилась традиционная ориентировка (юг, юго-восток), расположение и внутреннее деление пространства, убранство.

Основной отличительной особенностью в традиционном жилище уральцев является бревно - основа двускатной крыши. Все дома обделаны в большинстве случаев традиционным способом, который называется "гармалить" (мазать-автор). Два раза в год - весной перед Пасхой и осенью до Покрова - уральцы "гармалят" смесью глины с соломой "саманом" и белят свои "избы". В диалекте уральцев сохранилось и бытует название изба для определения дома и основной комнаты (кухни, передней, гостиной, зала).

Главное место в жилище и быту занимает русская (варистая) печь, которая широко бытует и в настоящее время в связи с ее определенным местом и ролью в семейно-бытовой обрядности, являясь необходимым условием в приготовлении ритуальной (чаще всего поминальной) пищи. Бытуют два вида печи: русская варистая и полу русская печь с плитой. Их прямое назначение в современном быту - приготовление ритуальной пищи. Печь в традиционном жилище уральцев служит основным ориентиром в делении внутреннего пространства. Она делит избу (относительно входа) на две стороны: левую - хозяйственную или женскую; правую - жилую или мужскую.

По диагонали от печи располагается передний угол с иконами - божница (слева от входа). Угол с иконами самое почетное место в доме, он связан с семейно-бытовой и религиозной обрядностью, служит главным ценностным ориентиром. В божницах, на небольших полочках располагаются иконы, металлические складни, распятия, молитвенные книги, свечи, представляя собой домашний иконостас. Прежде чем войти в избу и приветствовать хозяев, гость должен, перешагнув через порог с крестным знамением, совершить молитву, повернувшись к иконам. Но если в доме нет икон, что очень редко бывает в доме уральцев, то вошедший совершает крестное знамение на восток. Категорически запрещается курить в избе, так как табак один из запретных продуктов по старообрядческой вере, как, впрочем, чай и чеснок.

В домах уральцев, особенно старожилов, еще можно встретить традиционное убранство и утварь, самодельную деревянную мебель - столы, лавки, табуретки, навесные полки, кровати, сундуки, ящики для продуктов "чувалы". В домашнем обиходе старожилов все еще бытует деревянная посуда и различная утварь: ложки, крынки кадушки, корыта, которые были необходимым условием на поминальном столе, что связано с конфессиональным запретом на металлическую посуду. Ярко и самобытно по сегодняшний день сохранились традиции, связанные с пищевым рационом уральцев. Большая сохранность традиционных блюд у уральцев объясняется, прежде всего, символическим значением некоторых компонентов пищи в семейно-бытовой и календарной обрядности. Специфика хозяйства и природно-географические условия Каракалпакстана определили этническую модель питания, в которой все пищевые продукты распределялись по степени ценностной значимости. В настоящее время эта система пищевого рациона сохранилась в ритуальной сфере, как важнейший символический компонент семейно-бытовой обрядности. Основное место в пищевом рационе занимают зерновые культуры, которые имеют устойчивую семантику плодородия и благополучия. Продукты из зерновых культур составляют основу модели питания уральцев в будни и праздники. Традиционными блюдами на будничном столе являются хлеб и хлебные изделия: лепешки, блины, пироги, каравайцы, ватрушки, валушки, булки и др. Из мучных блюд преобладают галушки, рванцы, вареники, джурыма. Обычны на столе каши: постные "сладкие", молочные, мясные и рыбные.
Ритуальное значение хлеба и хлебных изделий бытует в свадебной, поминальной и календарной обрядностях в связи с их символическим значением. На свадьбе молодых (жениха и невесту) родители жениха встречают с караваем, а на столе должны присутствовать сладкие каравайцы. Свадебный каравай "Девичья красота" играет символическую роль, занимая особое место в сложных обрядовых действиях и символизируя девственность невесты. Строго придерживаются уральцы вековых традиций в поминальном обряде, - все блюда готовит "не мирская", соблюдающая обряды, женщина. На поминальном столе у уральцев обязательно должны быть пироги с рыбой, каравайцы (сладкие пироги с урюком), блины, каши и кисель.

У многих старожилов уральцев сохранилась традиционная одежда, которая подразделяется на будничную, праздничную и ритуальную. Традиционная одежда является важным условием молитвенного, поминального, крестного ритуалов и в настоящее время. Женщины уралки носят длинный сарафан с рубахой. У пожилых женщин сохранились старинные круглые сарафаны с галунцами (нарядная отделка) и затейливыми металлическими пуговицами. Такие сарафаны хранятся как реликвия, передаются из поколения в поколение - от матери к дочери, и одевают их только в самые значительные религиозные праздники - Рождество и Пасху. Широко распространен сегодня косоклинный тип сарафана, который носят как в будни, так и в праздники. В мужской одежде уральцев бытует традиционного покроя рубаха и азям.

Как же можно объяснить нетронутость временем и сохранность в Каракалпакстане островка своеобразной, традиционной культуры уральских казаков до наших дней? Каким образом выходцам из России, с берегов Урала удалось пронести сквозь столетие и не потерять свою самобытность, не смешаться с коренным населением и не раствориться, как не раз случалось в мировой истории переселения народов? Основная причина - стойкое бытование старообрядческого вероисповедания среди уральцев, их этническая специфика. Затем, возможно, некоторая обособленность, особенно на начальном этапе, от других народов, которая объясняется тем, что уральские казаки были насильственно высланы из России. Эти факты сыграли определяющую роль в сохранении уникальной, традиционной культуры уральцев-старообрядцев на берегах Арала и Амударьи, утраченной в самой России.

8 ноября 2001 года в Государственном музее искусств имени И.В.Савицкого состоялось открытие фотовыставки " С берегов Урала к берегам Арала" - уникальный островок культуры русских переселенцев - уральских казаков - в Каракалпакстане". Экспозиция была организована кандидатами исторических наук Калбановой Е. И Алейниковой Э. при финансовой поддержке Института Открытое Общество Фонд Содействия (Фонд Сороса). В этот день представители уральской диаспоры в национальных нарядах, журналисты, интеллигенция и общественность собрались в музее, чтобы вместе посмотреть уникальные фотоснимки, объединенные культурой и бытом уральских казаков.

"Организаторам фотовыставки удалось воссоздать национальный колорит. Женщины-уралки в ярких народных костюмах, девочки с традиционным хлебом-солью, встречающие гостей, песни, звучащие под аккомпанемент гармони - все это переносило в ту жизнь, которая протекала много лет назад на берегах Урала" (газета "Вести Каракалпакстана", 20 ноября 2001 г.). Сами уральцы, впервые представлявшие свою культуру и традиции перед общественностью, признаются: "Впервые мы почувствовали, что наша жизнь, культура интересны людям. Никогда ранее не испытывали подобного

А.В.Тутов
Подъесаул ЕЕКВ

Уральцы и аральцы

18-20 лет назад мне часто приходилось бывать в Каракалпакии. Самолетом до Ташкента, а затем тысяча километров на машине до Нукуса. Ходжейли, Чимбай, Муйнак, Турткуль…Всех названий уже и не вспомнить. Видел ржавые сейнеры, наполовину засыпанные песком, соль на том месте, где еще недавно было Аральское море, редкие оазисы в песках и людей, которые как-то выделялись среди коренного населения. Выделялись всем - одеждой, поведением, образом жизни, цветом глаз, речью. Мне удалось и познакомиться с некоторыми из них, разговорить, расспросить местных жителей. Это оказались потомки уральских казаков–старообрядцев, «уходцев», переселенных сюда в последней четверти ХIХ века.

Зная из семейных преданий, что моя семья имеет тоже отношение к Уральскому казачьему войску, зная, что и мои предки жили в Средней Азии в начале прошлого века, я заинтересовался и историей уральского казачества, и историей появления в Средней Азии казаков.
К сожалению, только однажды, несколько лет назад, мне удалось попасть в Центральный Государственный архив Республики Узбекистан в Ташкенте и посмотреть документы по ссыльным казакам-старообрядцам. Судя по записям на корешках дел, за все время нахождения этих документов в архиве, их испрашивали всего 2-3 раза. Таким образом, думаю, что эти документы еще дождутся своего добросовестного исследователя и целый пласт истории будет когда-то изучен.
Уральские казаки (уральцы) или Уральское казачье войско (до 1775 и в 1917 - Яицкое казачье войско) - древнейшая группа казаков в Российской Империи. Размещались на западе Уральской области (ныне северо-западные области Казахстана и юго-восточная часть Оренбургской области), по среднему и нижнему течению реки Урал (до 1775 - Яик). Центр - Уральск (до 1775 –Яицкий городок).

В смешении черт азиатских и европейских воинств в казачьем войске, дислоцированном на берегах самой восточной реки Европы, кроется одна из особенностей яицкого казачества. Находясь "на краю Руси обширной" в окружении кочевников, яицкие казаки создали войсковую общину с единственно им присущими чертами и особенностями. Откуда пришли на Яик-Горынович эти бородатые феномены истории? Почему Яик они выбрали своим рубежом? Кто были их предки? "Вольные" казаки направляли свои челны и струги на Волгу и Каспий, выискивая добычу - богатых купцов Персии и Бухары. Подобные образования возникали на Днепре, Дону, Тереке и Волге, но на других этнических основах. Отдельные члены этих сообществ, прибыв на Яик, входили в их общину и привносили некоторые свои обычаи в среду местных казаков. В основном, яицкое (уральское) казачество формировалось по своим, зависящим от местных обстоятельств, причинам. Такими причинами были: этнические корни яицких казаков, развитие в условиях окружения кочевыми народами, отдаленность от центра Руси, близкое расположение к торговым путям и Волге - "главной дороге серебра". На Яике сформировалась своеобразная военно-хозяйственная община свободных людей, способная самостоятельно существовать и вести оборонительную борьбу с агрессивными соседями-кочевниками. Когда волжские "гулебщики" и ушкуйники появились на Яике, здесь уже находились казачьи селения, возникшие на месте древних городищ, заложенных норманнами-русами и готтами. Позже с ними ассимилировались угры и славяне. После длительного и сложного процесса смешения этнических групп (племен и родов) на Яике развился уникальный этнос, поражавший в последние столетия своим самобытным укладом самых великих писателей и ученых России. К глубокому сожалению большая часть признаков, исторически сложившегося на территории России уникального этноса, оказалась за ее пределами. Изгнанные из родных мест в гражданскую войну, репрессированные в периоды "расказачивания" и "коллективизации", находящиеся ныне в положении изгоев в "ближнем зарубежье", яицкие-уральские казаки многое растеряли из когда-то самобытного уклада русской народной культуры. Многое уже забыто. Оставшиеся шедевры: обычаи, обряды и казачьи традиции находятся на грани исчезновения. Пророчески гласит горькое высказывание норвежского писателя Ибсена: "Навсегда нам даются одни утраты".

Вольные общины яицких казаков образовались в конце XV века на реке Яик. По общепринятой традиционной версии, как и все возникшие в то время группы казаков (запорожцы, донские казаки), яицкие казаки формировались из переселенцев из Русского государства. Их основными занятиями были рыболовство, добыча соли, охота. Войско управлялось кругом, который собирался в Яицком городке (на среднем течении Яика). Все казаки имели подушевое право на пользование угодьями и участие в выборах атаманов и войсковой старшины.
По историческому преданию, приводимому во всех исследованиях об Уральском казачьем войске, говорится о том, что в XV-XVI веках яицкие казаки не имели постоянных семей. Жену казак привозил из набега, а отправляясь в другой, бросал ее, «добывая» себе новую. Но однажды среди казаков на Яике появился Гугня, пришел он то ли с Дону, то ли с других мест, но главное, что пришел он со своей женой и бросать ее не соглашался. С этой Гугнихи якобы старый обычай был оставлен. Скорее всего, что легенда эта имела под собой реальные основания, до самого XIX века уральские казачки ставили в церквях свечи в память о бабушке Гугнихе.

Со второй половины XVI века русское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых (В 1891 году Войско торжественно отмечало 300 лет служения московскому царю, по этому случаю был заложен храм Христа-Спасителя). В 1718 году правительство назначило атамана и его помощника; часть казаков объявлена беглыми и подлежала возврату на прежнее место жительство. В 1720 году произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и замене выборного атамана назначенным. В 1723 году волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена. После чего войско оказалось разделенным на старшинскую и войсковую стороны, в которой первые держались правительства, как гарантирующего их положение, вторые требовали вернуть традиционное самоуправление. В 1748 году была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение.
Недовольство новыми порядками вызвало Яицкое казачье восстание 1772 года и участие яицких казаков в Крестьянской войне 1773-1775. Восстание 1772 года, в отличие от Пугачёвского, мало известно. Глухое упоминание о нем встречается в «Капитанской дочке» Пушкина, когда при первой встрече Петруши Гринёва с самозванцем, тот в придорожном трактире обсуждает с хозяином тайным языком поражение казаков. В январе 1772 года в Яицкий городок прибывают генерал-майор фон Траубенберг и капитан гвардии Дурново с отрядом. Разбирая различные тяжбы и провинности, фон Траубенберг без раздумья подвергает порке казаков, не привыкших к такому обращению с собой. Немудрено, что гнев вылился в бунт, пришедший отряд правительственных войск и сам фон Траубенберг буквально были порублены на куски, а заодно досталось и войсковому атаману Тамбовцеву, пытавшемуся защитить генерала.
В мае 1772 года оренбургский генерал-губернатор Рейнсдорп снаряжает карательную экспедицию для подавления бунта. Генерал Фрейман рассеял казаков, возглавляемых будущими пугачёвскими генералами И.Пономаревым, И.Ульяновым, И.Зарубиным-Чикой, и 6 июня 1772 года занял Яицкий городок. Затем последовали казни и наказания, зачинщиков, которых сумели схватить, четвертовали, прочим рвали ноздри, отрезали языки и уши, клеймили лбы.
Край в ту пору был глухой, поэтому многим удалось скрыться в степи на отдаленных хуторах. Последовал указ Екатерины II - «Сим высочайшим повелением запрещается до будущего нашего указа сходиться в круги по прежнему обыкновению». В Яицком городке, в крепости Михайло-Архангельского собора разместили постоянный гарнизон во главе с комендантом подполковником Симоновым и капитаном Крыловым, отцом будущего баснописца Ивана Андреевича Крылова.
Начало восстания в 1773 году было по сути продолжением предыдущего, так как репрессиями царское правительство лишь загнало недовольство вглубь и при первом же поводе оно вновь вырвалось наружу, теперь уже вылившись в трехлетнюю войну, где к казакам присоединились обиженные «инородцы» - башкиры, казахи, и огромная мужицкая Россия. Слух о том, что в землях войска скрывается «царь Пётр Фёдорович», не убитый своей «жёнкой» (Екатерина II), а выживший и нуждающийся в помощи для возвращения на престол, бродил по Яику с весны 1773 года. Большинство знавших беглого донца Пугачёва, конечно знали правду. Казаки, особенно те, что прятались по хуторам после 1772 года, только ждали повода к выступлению, самозванец такой повод им дал.
Поход начался 17 сентября 1773 года, из Бударинского форпоста (ныне посёлок Бударино Западно-Казахстанской области) к Яицкому городку направились около 200 человек, и хотя город взять не удалось, часть казаков, направленных навстречу восставшим перешло на их сторону. Казаки, поддержавшие «государя амператора Петра», были основной военной силой Пугачёва, одержали вместе с ним ряд первых побед, взяв по дороге к Оренбургу крепости Рассыпную, Нижнеозерную, Татищевскую, без боя Чернореченскую крепость, затем Каргалинскую (Сеитову) слободу и Сакмарский городок, в течение полугода безуспешно осаждали Оренбург, в это время армия самозванца непрерывно пополнялась отрядами крестьян, уральских заводских рабочих, башкир, татар, калмыков, казахов. В ноябре казаками во главе с Овчинниковым и Зарубиным-Чикой была разбита экспедиция под командованием генерал-майора Кара.
В это же время в Яицком городке под командованием атамана М. П. Толкачева начинается осада крепости Михайло-Архангельского собора - «ретраншмента». В начале января 1774 сюда же подошел отряд атамана А. А. Овчинникова, а вслед за ним приехал и сам Пугачёв. Он взял на себя руководство боевыми действиями против осажденной городовой крепости, но после неудавшегося штурма 20 января вернулся к своему войску под Оренбург. В самом конце января Пугачёв снова появился в Яицком городке. Казаки, желая покрепче привязать его к войску, женили царя на молодой казачке Устинье Кузнецовой, после свадьбы поселив их в доме бывшего войскового атамана А. Н. Бородина. Пугачёв собирает войсковой круг, на котором войсковым атаманом избрали Н. А. Каргина, а старшинами - А. П. Перфильева и И. А. Фофанова. В том же месяце атаман Овчинников предпринял поход в низовья Яика, к Гурьеву городку, штурмом овладел его кремлем, захватил богатые трофеи и пополнил отряд местными казаками, приведя их в Яицкий городок.
В марте 1774 у стен Татищевой крепости войска генерала П. М. Голицына нанесли поражение повстанцам, Пугачёв отошёл к Бердской слободе, остававшийся в крепости Овчинников прикрывал отход, пока не кончились пушечные заряды, а потом с тремя сотнями казаков прорвался через неприятельские цепи и отошел к Нижнеозерной крепости. В середине апреля 1774 казаки, возглавляемые Овчинниковым, Перфильевым и Дехтяревым, выступили из Яицкого городка против бригады генерала П. Д. Мансурова. В бою 15 апреля у реки Быковки пугачёвцы потерпели тяжелое поражение (среди сотни казаков, павших в бою, был и атаман Дехтярев). После этого поражения Овчинников собрал разрозненные казачьи отряды и глухими степями вышел к Пугачёву у Магнитной крепости. Последовал то ли поход, то ли бегство по Уралу, Прикамью и Поволжью, Башкирии, взятие Казани, Саратова, Камышина. Преследуемые войсками Михельсона, казаки теряли своих атаманов, кого плененными - как Чику-Зарубина под Уфой, кого убитыми. Войско то превращалось в горстку казаков, то снова наполнялось десятками тысяч мужиков.

После того, как озабоченная длительностью бунта Екатерина Великая направила войска с турецких границ во главе с Суворовым, и тяжелые поражения посыпались одно за другим, верхушка казаков решила получить прощение путем сдачи Пугачёва. Между степными речками Узенями они связали и выдали Пугачёва правительственным войскам. Суворов лично допрашивал самозванца, а после возглавил конвоирование посаженного в клетку «царя» в Москву. Основные сподвижники из числа яицких казаков - Чика-Зарубин, Перфильев, Шигаев были приговорены к казни вместе с Пугачёвым. После подавления восстания в 1775 Екатерина II издала указ о том, что в целях полного предания забвению случившейся смуты Яицкое войско переименовывается в Уральское казачье войско, Яицкий городок в Уральск, войско утратило остатки былой автономии. В 1830 году умер последний войсковой атаман из уральских казаков Бородин, после которого стали назначаться наказными атаманами офицеры и генералы невойскового сословия. Во главе уральского казачества были поставлены наказной атаман и войсковое управление. С 1782 года оно управлялось то астраханским, то оренбургским генерал-губернатором. В 1868 году было введено новое «Временное положение», по которому Уральское казачье войско было подчинено генерал-губернатору (он же наказный атаман) вновь образованной Уральской области. Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн га и делилась на 3 отдела (Уральский, Лбищенский и Гурьевский) с населением (1916) 290 тысяч человек, в том числе казачьего - 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц. 42 % казаков были старообрядцами, небольшая часть состояла из калмыков, татар, казахов и башкир. В 1908 году к Уральскому казачьему войску были присоединены илецкие казаки.

Надо сказать, что тема старообрядчества всегда была крайне болезненной для уральцев. Исторически сложилось так, что во время никоновских реформ Яицкое войско имело полную автономию, а также территориально было сильно удалено от Московского царства, вследствии чего сохранило веру и обряды неизменными, такими как они были в XIV-XV веках, во время появления предков на берегах Яика. Изолированное от бурных церковных перемен, войско и впоследствии считало за грех отступление от унаследованной веры и обрядов. Большинство бунтов и мятежей в течение XVIII и особенно XIX веков были в большинстве своем напрямую связаны и с посягательствами правительства на духовную жизнь яицких, уральских казаков. Одной из причин бунтов против выдачи беглых с Урала было желание защитить братьев - приверженцев старой веры, бежавших от гонений в том числе и на Яик. Как и все староверы, казаки страшились составления каких-либо реестров, личных документов, требований ношения униформы. Одним из примеров может служить так называемый «Кочкин пир» - волнения связанные свведением формы для войска в 1803 году. Когда оренбургский генерал-губернатор Волконский получил известие, о том что казаки отказываются одевать одежду с «антихристовами знаками», был выслан батальон под командованием некоего Кочкина. Последовало жестокое наказание: «Их пороли на снегу за городом. Они сбрасывали с себя одежду и голые валились на мерзлую землю: - Хоть умереть на груди родной земли в своем человечьем обличьи!» (В. П. Правдухин). Лишь с введением так называемого «единоверия», когда в церквях, формально принадлежащих официальной церкви, разрешалось проведение служб протопопами из казаков по старому уставу и по старопечатным книгам, наступило некоторое затишье. Разгромы староверческих скитов к середине XIX века привело к отделению определенной части казаков к «беспоповцам», появлению на Урале «австрийской веры», большая же часть окончательно перешло к «единоверию». Впрочем, государственные мужи прямо свидетельствовали, что «… казаки Войска Уральского все вообще с жёнами и детьми суть старообрядцы», атаман Столыпин предлагает митрополиту Антонию не проводить увещевание раскольников: «Казаками, Ваше преосвященство, надо быть очень осторожным: гнуть надо, но надо и парить, возбудить пугачевщину очень и очень легко!» и докладывая в отчете шефу жандармов В. А. Долгорукову от 6 декабря 1859 г. что «все 67 тысяч уральских казаков по единодушному согласию и добровольному влечению присоединились к единоверию», но по другому свидетельству - «Мудрено только, чтоб казаки сдались: это не мужики, которыми правительство привыкло помыкать как угодно». «Действительное приобретение для православия произойдёт только в следующем поколении, которое не останется некрещенное», - писал А. Д. Столыпин.
Основным занятием уральских казаков, обеспечивавшим войску изрядный достаток, во все времена было рыболовство. Богатая осетровыми река Урал - Яикушка-Золотое донышко давала в Царской России основной «урожай» черной икры и красной рыбы. Выше Уральска казаками был построен учуг, приспособление из бревен, позднее из железных прутьев, не позволяющее крупной рыбе подняться выше по реке. Право на устройство учуга, подтвержденное многими законодательными актами, составляло одну из важных и старинных привилегий Уральских казаков. Пространство перед учугом охранялось караулом, вооруженным вплоть до пушек. Все правила рыбной охоты были расписаны до мельчайших подробностей, существовали зимние, весенние, осенние сезоны ловли, периоды покоя, когда во время нереста запрещался даже колокольный звон в церквях, не то что появление на реке. Понимая, что благополучие войска полностью зависит от рыбы, войско строго соблюдало правила, способствующие регулярному воспроизводству осетровых. «Главный промысел и упражнение яицких казаков состоит в рыбной ловле, которая нигде в России столь хорошо не распоряжена, и законами не ограничена, как в здешнем месте», - писал в XVIII веке академик Паллас. Уральское рыбное хозяйство считалось передовым по России, основные его действа были многократно описаны в художественной литературе, в частности Далем, Короленко, Фединым, уральцами Железновым и Савичевым. Правила рыбной ловли последний раз систематизировались Н. А. Бородиным, уральским казаком, ученым-ихтиологом, выпускником Петербургского университета, пионером искусственного разведения осетровых на Каспии для поддержания популяции.
«Правила рыболовства в Уральском казачьем войске» гласили:

Рыболовства морские:
1. Весенний курхай («курхай»).
2. Осенний курхай («жаркое»).
3. Аханное (зимнее).
Речные:
1. Севрюжья плавня или плавня весенняя («севрюги»).
2. Осенняя плавня («плавня»).
3. Багренье (зимнее).
4. Зимнее неводное гурьевское («зимние невода»).
Второстепенные рыболовства:
I. Производящиеся под наблюдением атаманов рыболовств:
1. Узенское (осеннее и зимнее).
2. Челкарское (зимнее).
Свободные рыболовства:
1. Лов по старицам во время весенней плавни и вообще весенний лов в черных водах (неводами и сетями).
2. Зимний лов в запорных старицах (неводами).
3. Вольный лов (зимою) по черным водам, не запертым (неводами).
4.Лов сижами и режаками по Уралу (зимою).
5.Багорчиковое рыболовство (зимою с Каленовского форпоста вниз по Уралу).

Самым известным и оригинальным способом было багренье, лов красной рыбы баграми, который производился под льдом от Уральского учуга и далее вниз по Уралу на так называемых зимовальных ямах (ятовях). По сигналу - удару пушки все собравшиеся на берегу казаки бегом спускаются на лед и, прорубая его, опускают в воду багор и подцепляют им рыбу, лежащую в ятови или поднимающуюся из неё. Казаки соединяются обыкновенно артелями от 6 до 15 человек. Производится в декабре и разделяется на:
1. «Презентное» или «первый кус» (один день), для представления произведения этого лова к Императорскому двору (надо сказать, что к XX веку, когда уловы падали, собрать казаков на царский лов становилось проблемой);
2. Малое в середине декабря (5 дней) и
3. Большое, через 10 дней после малого, в течение 8 дней.

Багренье составляло исключительную принадлежность Уральского края, едва-ли не самое древнее рыболовство. По крайней мере, порядок, каким оно производился, мог возникнуть только при чрезвычайном обилии рыбы.
Во время весенних и осенних плавней определялись, так называемые рубежи, которые рыболовы должны проходить в сутки. Войсковое правление назначало ежегодно время, когда именно лов рыбы должен начинаться и оканчиваться. Для надзора за порядком лова назначались особые плавные атаманы. В назначенный для начала лова день, по сигналу, данному выстрелом из пушки, казаки, собравшееся на первый рубеж, садились в опущенные накануне в воду свои будары (лодки) и неслись по течению Урала, стараясь обогнать друг друга, в надежде на более изобильный лов впереди других. По берегу за ними следовали местные и иногородние купцы, скупавшие пойманную рыбу для немедленного посола и приготовления икры тут же на берегу. С начала июня всякий лов в Урале, ниже учуга, близ города Уральска, и в море прекращался до половины августа, под страхом уголовного преследования за нарушение запрета.
Кстати, говоря о рыболовстве, не могу не упомянуть круглоозерновского казака Александра Павловича Бакалкина. В начале 20 века его выбрали в состав делегации, сопровождающей к Императорскому Двору ежегодный багреный «презент». В то время это было огромной честью не только для самого казака и его семьи, но и для всех его земляков-станичников. В Петербурге члены делегации обычно принимались лично императором, и каждый из казаков получал именной царский подарок. Эти подарки столетиями передавались из поколения в поколение в уральских семьях. Вот и Александр Павлович Бакалкин привез из Петербурга серебряные часы, с благодарственной гравированной надписью от Николая Второго.
Эти часы сыграли роковую роль в судьбе не одного Александра Павловича. В 20-е годы его, как политически неблагонадежного, казака, отмеченного царскими наградами, вместе с семьей сослали на один из островов Аральского моря. Не желая покидать брата в тяжелую минуту (больше всего для моральной поддержки), вслед за ним в добровольную вечную ссылку, со своей семьей отправился его брат, Михаил Павлович. Их дети смогли вернуться в Уральск только в 1950-е годы, с началом хрущевской «оттепели». Родителей в живых они уже не застали. Хотя все они и были официально реабилитированы, но на бытовом уровне, дети «врагов народа» еще долго ловили на себе косые взгляды.

Другим основным занятием было коневодство на степных хуторах. Земледелие же было развито слабо, средний надел на семью составлял 22 га, значительная часть земель из-за непригодности и отдалённости не использовалась. В отличие от других казачьих войск, в Уральском казачьем войске не был выделен войсковой запас, то есть запасной земельный фонд, а войсковой капитал был общим без выделения станичных капиталов. Войско имело удлинённый срок службы (с 19 лет до 41 года). В мирное время выставляло 3 конных полка (16 сотен), сотню в Лейб-гвардии Сводно-казачий полк и 2 команды (всего 2973 человек). Среди других казачьих частей Российской империи уральцы выделялись внешним видом - большинство из них не брило бород, хотя количество староверов в войске в течение XIX века уменьшалось.

Уральское казачье войско участвовало почти во всех войнах, которые вела Россия. В 1798 году два полка участвовали в Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова. В Отечественную войну Уральские 3-й и 4-й казачьи полки - в составе Дунайской армии адмирала Чичагова, в зарубежных походах - в корпусах генералов Ф. К. Корфа и Д. С. Дохтурова. Казаки участвовали в русско-турецкой войне 1828-1829 годов и подавлении Польского восстания 1830 года. Во время Крымской войны из Уральского казачьего войска были откомандированы два полка.
Дорого обошлось – теперь уже уральским казакам – участие в пугачевском восстании. Особенно тяжело было в первые годы. Часть казаков погибла в боях, часть подверглась репрессиям, многие попрятались от правительственного розыска по дальним хуторам.
Оставшимся нужно было восстанавливать разрушенное гражданской войной хозяйство, нести внутреннюю службу. Но если бы дело только и обходилось этим. Несмотря на тяжелейшее материальное положение Войска и страшный дефицит людских ресурсов, правительство продолжало вызывать уральских казаков на внешнюю службу. Затаив обиду не только на правительство, сколько на царствующую Екатерину, снаряжали уральцы свои боевые станицы. Еще раз повторюсь: станицы были большие (для Уральского Войска); уходили они надолго, и возвращались не все. Вот лишь лишь несколько фактов. С 1788 по 1790 годы 2000 уральских казаков служили на Кавказе, влившись в русскую армию. Участвовали в русско-турецкой войне. Только прибыли эти полки домой, как в 1792 году правительство вновь потребовало несколько Уральских казачьих полков. И опять на Кубань и Кавказ. Не будем перечислять все военные походы и компании конца 18 и всего 19 веков, где участвовали уральцы. Они ждут своего исследования.
Будучи своеобразной пограничной стражей, казаки регулировали кочевые перемещения казахских родов через Урал и обратно, принимали на себя случавшиеся набеги кокандских, бухарских и хивинских «молодцов», казахов, обиженных занятием лучших степных пастбищ, участвовали в подавлении периодически поднимавшихся восстаний. Поэтому не случайно, что во время среднеазиатских походов уральские казаки были главной кавалерийской силой, сохранилось множество песен о взятии Ташкента и Коканда, одна из улиц Уральска до сих пор носит имя Чекменной в честь взятия Чимкента (Чекменя в произношении казаков).

Надо сказать, что изначально казаки тревожили ногайские, хивинские, кокандские и бухарские владения набегами по своей инициативе, подобно тому, как запорожцы - земли Польши и турецкого султана. Из набегов привозили добычу, коней, в обязательном порядке - «жён хивинских». Походы были как успешными, так и крайне неудачными. Так, например, упоминается поход казаков на Бухару в 1605 году. «Преодолевая страшные трудности, они, наконец, добрались до Бухары, взяли столицу приступом, перебили массу народа и награбили богатую добычу; но на обратном пути, преследуемые доведенным до отчаяния неприятелем, они все погибли от голоду и жажды в безводных пустынях Средней Азии»
Впервые в совместный с регулярной армией поход в Хиву яицкие казаки отправились с экспедицией князя Бековича-Черкасского в 1714-1717 гг. Яицкие казаки составляли 1500 человек из четырёхтысячного отряда, отправившегося из Гурьева вдоль восточного берега Каспия к Аму-Дарье. Поход, бывший одной из авантюр Петра I, сложился крайне неудачно. Более четверти из состава отряда погибли из-за болезней, жары и жажды, остальные либо погибли в боях, либо пленены и казнены, в том числе и начальник экспедиции. К яикским берегам смогли вернуться лишь около сорока человек.
После поражения астраханский генерал-губернатор Татищев начал организовывать гарнизоны вдоль хивинской границы. Но казаки смогли убедить царское правительство оставить Яик под своим контролем, взамен обещали за свой счет обустроить границу. Началось строительство крепостей и форпостов вдоль всего Яика. С этого времени началась пограничная служба яицкого войска, время вольных набегов закончилось.
В следующий поход на Хиву уральцы отправились в 1839 году под командованием оренбургского генерал-губернатора Перовского. Зимний поход был плохо подготовлен, и хоть и не был столь трагическим, тем не менее в историю вошел как «несчастный зимний поход». От бескормицы отряд потерял большую часть верблюдов и лошадей, в зимние бураны передвижение становилось невозможным, постоянная тяжелая работа привела к изнеможению и болезням. На полпути к Хиве от пятитысячного отряда осталось половина, и Перовский принял решение вернуться.
С середины 1840-х началось противостояние с Кокандским ханством, так как приняв казахские жузы под свою власть, Россия фактически вышла к Сыр-Дарье. Под предлогом защиты подопечных казахов, а также предотвращения похищений своих подданных в рабство, началось строительство гарнизонов и крепостей от устья Сыр-Дарьи на восток, и вдоль Или на юго-запад. Под командованием оренбургских генерал-губернаторов Обручева, Перовского уральцы штурмуют кокандские крепости Кумыш-Курган, Чим-курган, Ак-Мечеть, Яна-Курган, после завершения строительства туркестанской пограничной линии участвуют в многочисленных сражениях под командованием Черняева, штурмуют Чимкент и Ташкент, затем уже под командованием фон Кауфмана принимают участие в покорении Бухары и успешном Хивинском походе 1873 года.

Одним из самых известных эпизодов в период покорения Коканда является Иканское дело - трехдневное сражение сотни казаков под командованием есаула Серова у кишлака Икан недалеко от города Туркестана. Отправленные на разведку проверить сведения о замеченных шайках кокандцев, сотня встретилась с армией кокандского хана, направлявшегося для взятия Туркестана. Два дня уральцы держали круговую оборону, используя в качестве защиты тела убитых лошадей, а затем не дождавшись подкрепления, выстроившись в каре, пробивались через кокандскую армию, пока не соединились с направленным на выручку отрядом. Всего казаки потеряли в бою более половины людей убитыми, почти все оставшиеся в живых были тяжело ранены. Все они были награждены солдатскими Георгиями, а Серов - орденом Св. Георгия 4-го класса.
Впрочем, активное участие в туркестанских походах не спасало уральцев от царских репрессий. И наказной атаман Веревкин с тем же рвением, с каким он брал в 1873 году с уральцами Хиву, в 1874 году порол и высылал казаков-староверов на Аму-Дарью, чьи убеждения не принимали написанные им положения о воинской повинности.

Завершали эпоху среднеазиатских завоеваний, которые уже по счёту походы в Хиву в 1879-1881 годах.
И вот наступил страшный для уральцев, сегодня широко известный, но малоизученный 1874 год. Год последнего в истории Войска бунта. Бунта – в отличие от предыдущих – малокровного, но не менее трагического.
Оценка этого волнения неоднозначна. Каждая из противоборствующих сторон была тогда по-своему права и на каждой стороне лежала определенная доля вины.
Военная реформа, вводившая всеобщую воинскую повинность, была составной частью реформаторской деятельности Александра Третьего. Результаты этой деятельности с годами выдвинули Россию в разряд ведущих держав мира. И без военной реформы государству обойтись было невозможно. Но слишком уж часто в истории России при проведении различных реформ «ломали дрова» и «летели щепки». Этому во многом способствовало обыкновенное и извечное головотяпство российских чиновников.

Большинство уральцев не приняли нового Положения. И дело не только в том, что они жили единой общиной, выступавшей всегда сообща. К этому времени уже были налицо признаки распада этой общины; хотя до полного распада было еще далеко. Немаловажную роль сыграла особенность религиозного состава уральского казачества. Старообрядцы к нововведениям относились всегда настороженно.
Но главная причина неприятия казаками нового Положения лежала в особенностях уже сложившейся хозяйственной деятельности уральцев. К этому времени общинные казаки уже разделились на две категории. Первая состояла из профессиональных воинов, содержавших свои семьи за счет наемки. Вторая категория жила за счет увеличивающегося с каждым годом хозяйства. И всеобщая воинская повинность, вводимая новым Положением, была невыгодна ни тем, ни другим. В той реформе казаки видели подрыв своего благополучия. И отчасти это было справедливо.
Когда в области прошел слух о нововведении, Войско заволновалось. Но времена Пугачевщины уже миновали. И казаки решили действовать по-другому. В их новой тактике сыграла свою роль вера в доброго царя, в то, что он ничего не знает о реформе, а «воду мутят» его сановники и чиновники.
И потянулись уральские депутаты к царю- батюшке с казачьими жалобами и предложениями. Конечно, депутатами выбирались наиболее заслуженные и авторитетные казаки, в большинстве своем старики, которые считались способными защитить перед царем казачьи интересы. Шли эти делегаты порознь и тайно, опасаясь противодействия (не без оснований) местных властей. Но как ни опасались, как ни таились, все же большинство казачьих депутатов были арестованы еще по дороге.
И все же двое депутатов – отставные казаки Андриан Кирпичников и Василий Стягов – достигли поставленной цели. Им удалось добраться до Ливадии, расположенной в Крыму, и вручить самодержцу казачье послание.

Увы, их надежды не оправдались. Оба старика, как «возмутители общественного спокойствия» были наказаны шпицрутенами и каждый из них был приговорен к 8 годам каторжных работ.
А на Урале все правительственные мероприятия оказались малодейственными, и властям понадобилось много времени и сил, чтобы привести Войско в повиновение. Особенно много хлопот и неприятностей доставил властям Круглоозерный, где сопротивление было сломлено в последнюю очередь.
Но не все казаки смирились. Осенью 1874 года началась административная высылка непокорных в недавно присоединенный Туркестанский край. Высылке подлежало до 2,5 тысяч казаков. Для немногочисленного Уральского Войска это было значительной потерей.
Надо сказать, что долгое время связь между уходцами и оставшимися казаками была столь тесной, что дело доходило до... свадеб. За примером ходить далеко не надо.
Илларион Филиппович Хамин (отец его подвергался аресту за те волнения). А свояком у Иллариона был Георгий Сергеевич Марков, родившийся уже в туркестанской ссылке. Честно говоря, я очень удивился, когда узнал об этом. Как могли эти казаки, жившие на расстоянии более чем тысячу километров друг от друга, жениться на родных сестрах? Но Илларион Филиппович объяснил мне сложившуюся тогда обстановку.
Казаки были, в общем-то, людьми малограмотными, тем более в медицинском отношении. Но при заключении браков они достаточно строго следили за тем, чтобы родственные линии жениха и невесты до сих пор не пресекались. С годами большинство уходцев на Сыр-Дарье перероднились между собой и у них возникла проблема « обновления крови». И стали уходцы (обычно зимой, когда устанавливался санный путь) приезжать на Урал, чаще всего в те поселки, откуда когда-то были высланы. Сватовство, из-за нехватки времени проходило немедленно. Вековые обычаи здесь часто опускались и решающую роль в этих случаях играл авторитет семьи.
Связи поддерживались и после гражданской. В начале 20-х годов были случаи, когда некоторые уральцы, спасаясь от голода, уезжали в Туркестанский край к своим сородичам-уходцам. Уехав, обзаводились там своими семьями, да так и оставались там. А обратно (сравнительно недавно) приезжали уже их дети, переженившиеся там же, в Туркестане, но у которых на родине оставались двоюродные братья-сестры.
Напомним: в 1874 г. было последнее крупное волнение среди уральских казаков. И со временем жизнь на Урале вошла в спокойное и мирное русло.
Конечно, не все казаки бунтовали, подвергаясь репрессиям, и не все казаки принимали участие в различных войнах. Кто-то оставался на Урале, в родных поселках, со своими семьями. Чем же они занимались? На что жили в мирное время? И на какие доходы жили их семьи, если казак опять отправлялся на службу, во внешнюю командировку?

В 1874 году было Высочайше утверждено положение об общественном управлении станиц Уральского Войска, причем в административном отношении территория Войска разделена на три уезда, состоявших в заведовании уездных начальников, а для военного управления учреждены должности атаманов отделов.
Что касается отбывания военной службы уральскими казаками, то, согласно новому положению, введенному на Урале, разрешалось отбывать службу посредством вызова охотников, но с условием, чтобы каждый казак прослужил в полевых частях не менее года, молодые казаки должны три года обучаться по станицам, а льготные казаки являться в течение 7 лет ежегодно на три недели в лагерь, все же прочие казаки полевого разряда – являться ежегодно для осмотра обмундирования и снаряжения. Войско должно было выставлять в военное время 9 конных полков, гвардейскую сотню и учебную сотню Несмотря на обстоятельное разъяснение казакам сущности нового положения, в Войске появилось недовольство и движение в пользу подачи прошения Государю Императору об отмене нового положения и возвращении старых порядков.
Осенью того же года было предписано депутатам от станиц собраться в городе Уральске на съезд для выяснения, согласно новому положению, некоторых войсковых нужд, но это распоряжение вызвало открытое сопротивление.
В большинстве станиц казаки отказались от выборов под различными предлогами и обратились к войсковому начальству с просьбой доложить прямо Государю Императору и ходатайствовать об отмене положения.
Этот, последний в истории бунт уральцев, заслуживает более точного описания, так как ярко характеризует их быт и миросозерцание, совершенно отличные от прочей земледельческой Руси, а также и удивительную настойчивость в проведении своих требований, хотя бы и незаконных с точки зрения общегосударственных нужд.
Для поддержания престижа власти в Уральск прибыл батальон пехоты и назначено строгое следствие с целью выяснить зачинщиков движения. Вместе с тем, с целью принудить непокорных казаков к исполнению правительственной программы и в наказание за сопротивление, присланы в Войско еще две роты, причем пехота была расставлена на постое по домам казаков в наиболее упорствующих станицах. На казачье население была возложена обязанность содержать и кормить солдат, нанимать помещения для арестованных казаков, а также возложены все расходы по пересылке казаков арестантов при выселении их из пределов Войска; впрочем, в виде поощрения покорным объявлено, что те станицы, которые произведут выборы депутатов, будут освобождены от денежных расходов по содержанию войск.
После этого выборы в разное время состоялись, но недовольство не прекращалось, и в том же году два казака были посланы от общества в Крым для подачи лично прошения Государю.
Просьба не была принята, а казаки уехали назад. Возвращение их на Урал произвело большое волнение в казачестве. Множество казаков со всех станиц съехались в Уральск, и лишь с большим трудом удалось угрозой самых жестоких мер возвратить их по домам. Сбору денег полицейскими властями с виновных станиц казаки не только не противились, но и сами отдавали свои вещи на продажу, причем отказывались брать излишне вырученные от продажи деньги обратно; наличными же деньгами ни один казак не пожелал дать ни копейки.
Зимой 1875 года в Петербург явились трое казаков уральцев и подали от имени всего Войска прошение Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу и другое прошение Великому Князю Николаю Николаевичу с ходатайством о прощении сосланных уральцев и о возвращении старых порядков.
Узнав об этой депутации, Государь Император еще раз подтвердил, что введенное положение непоколебимо, а казаков приказал отправить этапным порядком в Оренбург для строгого наказания.
Весною того же года, согласно нового положения, должны были происходить в первый раз учебные сборы, на которые вызывалось свыше 2 500 казаков. Из них явилось лишь 1 403 человека, а остальные разбежались; около трехсот привели силой. После этого события на Урале произошел раскол казачества на две партии, из которых одна, называвшая себя Старым Войском, упорно стояла за старые порядки и не сдавалась ни на какие предложения и угрозы, другая же, прозванная Новым Войском, соглашалась на требования правительства, стремясь к мирной жизни и благосостоянию.
Тогда, после безрезультатных увещаний и строгостей, решено было совершенно выселить непокорных уральцев из пределов Войска, причем испрошено Высочайшее соизволение на лишение выселенных навсегда казачьего звания. Выселить же назначено было уральцев в Туркестан, за два года до того окончательно покоренный. Сначала решено было распространить эту меру на одних мужчин, которых определено отдать в распоряжение местного начальства для употребления на казенные работы и другие надобности, всех же неспособных к труду и стариков выслать в Оренбургскую губернию, преимущественно в места населенные магометанами. Во исполнение Высочайшей воли, в Оренбургскую губернию было сослано 406 казаков, которые по старости и болезням не могли работать и снискивали себе пропитание прошением милостыни, 28 казаков сосланы в Сибирь, а 2 000 казаков – в Туркестан на поселение.
Это выселение сопровождалось многими трагическими эпизодами. Партии, конвоируемые пехотой, во время переходов схватывались неоднократно за руки и ложились на землю, отказываясь идти далее. Ни побои, ни угрозы не могли их поднять. Они упорно требовали выдать им на руки Высочайшее повеление о их выселении, не веря, что это распоряжение Царя. По дороге в Туркестан многие уральцы с парохода бросались в воду и скрывались в камышах, погибая затем в безлюдной степи. За лошадьми своими они отказались ухаживать, так что их пришлось продать с аукциона; от денег за лошадей казаки также отказались. Они упорно скрывали свои фамилии, и при телесном наказании кого- либо из казаков, все схватывались за руки и ложились на землю, требуя, чтобы били всех. От какой бы то ни было работы они отказывались, за что в разное время 88 казаков было предано военно-полевому суду и 11 из них отданы в каторжные работы.
В 1876 году к уральцам в Туркестан были силою отправлены их семейства.
Всего до 1880 года переселено к мужьям и отцам 758 семейств. По прибытии на место жены отказывались признавать мужей, мужья детей и жен, не шли в отведенные для них дома и не желали ничего делать. Появилась масса больных и голодающих. Только благодаря прельщению детей лакомствами удалось узнать фамилии и имена родителей. Казаков пришлось связывать веревками по рукам и ногам и при помощи пехотных солдат вносить в дома к семьям.
Многие сотни выселенных бежали с места ссылки на Урал и, являясь на родину, смущали покорных казаков. Для прекращения этого нежелательного явления было испрошено Высочайшее соизволение на предоставление Оренбургскому генерал-губернатору права ссылать непокорных в Сибирь на поселение, а также объявить уральцам, что в случае побега они будут высланы в Сибирь.
За это грустное время уральцы девять раз с упорством подавали прошение Государю Императору лично, два раза Наследнику Цесаревичу и один раз Великому Князю Николаю Николаевичу о возвращении их из Туркестана на Урал.
Государь Император Александр Александрович, любя казачество, оказал ссыльным уральцам Высочайшую милость, дозволив раскаявшимся из них возвратиться на Урал и снова зачислиться в казачьи сословие. Этим милостивым разрешением воспользовалось, к сожалению, лишь меньшая половина ссыльных уральцев (859 казаков), остальные же с необыкновенным упорством продолжали добиваться отмены „положения”.
«В настоящее время они со своими семьями живут по городам Туркестанского края, не имея казачьего звания и положения, занимаясь мелкой торговлей и рыболовством. Характерно, что в года Российской смуты ни один казак не пристал к революционерам и в казачьих поселениях было тихо и покорно, в противовес русскому населению Туркестана из рабочих и интеллигентов, ходивших с красными флагами и певших оскорбительные для правительства гнусности.
В последнее время между уральцами ссыльными идет агитация в смысле переселения за пределы России в Гималайские горы, где они надеются найти для колонизации годную к поселению долину никому не принадлежавшей земли. Ходоки старики уже путешествовали в дикие горы и высматривали новые места; к сожалению, мне неизвестны результаты их обследований.
С таким трудом и препятствиями было введено новое положение на Урале, действующее там и поныне и обнаружившее с одной стороны непреклонную волю правительства, а с другой необыкновенное упорство уральского казака, выработанное им постоянной боевой жизнью и единством происхождения.»(Донские областные ведомости № 160/24.07.1913 г. стр. 3-4)
После событий 1874 года (уходцы) обычай службы наемкой возвращен уральским казакам. Исследователь М.П. Хорошхин, характеризуя общину, выделяет две главные особенности - отсутствие частной собственности и наемку:
"Живой интерес представляет расположенная на отдаленном юго-востоке Европейской России, по нижнему течению реки Урал и его притокам, обширная многочисленная община, резко отличающаяся от других общин и известная под именем Уральского казачьего войска.
Различие это бросается с первого же взгляда на карту: Уральская община занимает почти шесть с половиной миллионов десятин пространства и заключает 90 тысяч жителей.
Все земли, все воды, леса и другие угодья находятся в общем нераздельном пользовании. На всем земном шаре нет такой многолюдной общины, владеющей миллионами десятин.
Другая особенность, столь же резко отличающая ее, состоит в том способе отбывания воинской повинности, которую несут казаки перед государством. На службу идет не тот, кому досталось по очереди, а желающий служить, и за то, что он, уходя, не может пользоваться войсковыми угодьями, остальные выдают ему вознаграждение.
Нигде, не только в России, но и в Европе, нет такой общины, которая была бы поставлена, хотя бы и в отношении отбывания воинской повинности, в такие оригинальные условия. Отсюда понятно, насколько общинный способ пользования войсковыми угодьями связан с порядком отбывания воинской повинности, и понятно станет, как всякий уралец дорожит сложившимися веками обычаями, вошедшими в плоть и кровь каждого; уралец крепко стоит за старину, за порядки и обычаи своих отцов и дедов и готов нести за это тяжелый крест. Консерватизму уральцев в значительной степени содействуют еще две причины: сильное развитие старообрядчества и обособленность войска, которое лишь в недавнее время понемногу стало сливаться с остальным населением Империи!"

Казак, уходящий на службу, получал от общины подмогу, в среднем 350-400 руб. на три года службы. Иногда подмога поднималась и за тысячу рублей - все зависело от того, куда шел в службу казак (в гвардию, в Москву, в Петербург, в Туркестан, на внутренние степные укрепления и т.д.). Величина подмоги зависела не от престижности службы (например, в гвардии), а от ее опасности. Подмога довольно высока, если учесть, что цены на общероссийском рынке тогда были таковы: лошадь 10-50 руб. (бывало и больше, бывало и меньше), корова 3-10 руб.; пуд черной икры 5-10 руб., пуд осетрины 3-5 руб. И надо заметить, что платило подмогу не государство, а община, и не только платила, но и обучала воина владению оружием, секретам казачьего боя. А в случае гибели казака община содержала семью погибшего.
Но вряд ли подмога - главное, за что так упорно боролась община 300 лет. Главное - идти на службу своей волей, своей охотой, знать, что идешь сам, добровольно - воля и свобода выбора - вот что самое ценное в жизни.

Эх, была бы волюшка
Во широком полюшке,
Во широком полюшке
Да волюшка б была.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить..

Не только воинов поставляла община России. Годовой оборот средств перед первой мировой войной на территории общины выражался суммой 29 373 459 рублей. Причем вывоз значительно преобладал над ввозом. За период с 1902 по 1911 годы вывоз достигал в среднем за год: по продуктам скотоводства 11 974 000 руб. по продуктам хлебным 1500 000 руб. по продуктам рыбным 5 934 000 руб. Общая сумма 18 408 000 руб. На войсковой территории существовало 5 ярмарок - Уральская, Калмыковская, Сламихинская, Иртекская и Гурьевская, на которые съезжались торговые люди со всей России. В Уральске был один из крупнейших в России хлебный рынок. Не обладая большим количеством плодородной земли (земледелие возможно лишь на севере области), уральцы не только обеспечивали себя хлебом, но и поставляли зерно на продажу. По данным отчета наказного атамана, в 1913 году валовый сбор зерна на войсковой территории (производство зерна иногородними крестьянами-переселенцами на бухарской стороне не учитывалось) исчислялся 11 322 993 пудами. Беспошлинно казак имел право на распашку 350 десятин, если же распахивал более установленного, то вносил в войсковую казну по 3 рубля в год за каждые следующие 10 десятин. Товарную пшеницу отвозили на волжские пристани. Этим, в основном, занимались торговые агенты саратовских и самарских купцов.
Но главную свою добычу - красную рыбу и черную икру казак чаще всего вез в Россию сам. В среднем ежегодно вывозилось 65-80 тысяч пудов красной рыбы, полмиллиона пудов рыбы других сортов, так называемой черной рыбы, 7-10 тысяч пудов белорыбицы, 8-10 тысяч пудов осетровой икры. Местное потребление рыбы не учитывалось, строгий же учет вывоза определялся существованием пошлины, за счет которой пополнялась войсковая казна.
С началом осени к осенним ярмаркам и зимой после "Багренья" шли целыми станицами обозы с рыбой в Россию. Отвезет казак воз рыбы и назад везет целый воз: "мануфактура", сахарные головы, пряники-жамки, лампасею (монпансье), глядишь, и граммофон прихватит, соблазнясь безделицей - много чего можно было купить в прежней России. Любо, братцы, любо, Любо, братцы, жить...
Феномен старообрядчества уральских казаков имеет ряд причин геополитического характера. Географически войско являлось в конце XVI в. самым дальним русским форпостом на крайнем юго-востоке Европы. Удалённость от главного русского национального ядра, этнографическая изолированность казаков отделённых частью Великой степи с воинственными племенами номадов от остальной России - всё это чисто механически препятствовало проведению реформ патриарха Никона на территории войска. Поэтому раскол в войско не был привнесён извне Казаки просто оставались верны дониконовским обрядам православной церкви. "Русь, современная Алексею Михайловичу, дониконовский быт, со всеми странностями, радушием и закоренелыми предрассудками процветает здесь нерушим и неизменен",- так характеризовал войско В.И.Даль в 30-е годы XIX в.. Подобно казакам-некрасовцам, уральцы составляли этноконфессиональную группу. Их старообрядчество представляло собой явление, сочетавшее в себе черты древней русской культуры с позднейшими напластованиями, возникшими в ходе исторического процесса. Войсковые атаманы из казаков вообще не заботились об устройстве церквей в Уральском войске. Этому способствовало наличие в войске казаков-мусульман и ламаистов, которых в середине XIX в. общим числом было 11 тысяч.

Ещё одной особенностью уральского раскола было то, что, отправляясь на войну, внешнюю службу, длительные командировки, казаки добровольно оставляли все старообрядческие привычки: ели вместе с представителями официального православия, курили, общались со староверами не из казаков. Находясь на внешней службе, казаки посещали "никонианские" храмы, а некоторые брили усы и бороды. Но когда наступало время возвращения на р.Урал, они снова отпускали бороды, а курившие и нюхавшие табак бросали трубки и табакерки у самых границ войска.
Борода в войсковой жизни уральских казаков была неотъемлемым внешним атрибутом, символом соборности казака - приверженца староверия. Внешность человека воспринималась как символический знак его сущности, а обычаи, обряды - как священные устои общественного порядка. Борода была знаком достоинства казака, символом свободы и привилегий. На территории войска у старообрядцев мода на окладистую бороду продержалась до 1917 г. Борода стала настоящим "идентифицирующим признаком этнографического характера" .
Староверие для казаков р.Урала, смотревших на себя как на исключительных и единственных обладателей богатств края, - это протест против реформ церковно-религиозных, да и гражданских. Раскол в войске носил характер политического протеста - войско таким образом отмежёвывалось от Центра. Казаки в этом случае пытались сохранить даже не столько старые традиции церкви, сколько свои обычаи, нравы и жизненные устои, дорожа собственно не духом старины глубокой, а лишь внешними обычаями и привычками. Старообрядчество казаков было более политическим, чем конфессиональным. Они были далеки от религиозного экстремизма. Их "отделение" было ничем иным, как возможностью законсервировать свои вековые привилегии, стремлением обособиться от властей, став под иное религиозное знамя.
Правда, не приняв исправленных при патриархе Никоне богослужебных книг и обрядов, казаки не порывали окончательно и с православными архиереями, посылая к ним для посвящения своих ставленников. В свою очередь казанские архипастыри относились к казакам-староверам достаточно терпимо.
Религиозная свобода уральских казаков являлась прямым следствием необходимости правительства иметь в их лице надёжную военную силу в районе северного Прикаспия. Первоначально причины появления раскола в войске были те же, что и в других местах России, но впоследствии местные условия придали им политический характер. Опасаясь, что старый вечевой строй их общины может рухнуть, казаки энергично отстаивали свои права и привилегии. Сосланные в войско в 1683 и 1702 гг. стрельцы, не принявшие "никоновых новин", только подливали масла в огонь.
В войсковой столице возникает Шацкий монастырь, и казаки старообрядцы молятся только там. Его уничтожение в 1741 г. ни к чему хорошему не привело. Гонения и пытки староверов не ослабили движения.
Во второй половине XVIII в. возникают знаменитые Иргизские монастыри и забирают уральских казаков в свои железные руки. Под могучим влиянием Иргизской братии раскол на р.Урал только упрочился. В войске возникает Сергиевским скит, ставший рассадником других скитов по р. Уралу.
В 1756 г. по ходатайству Оренбургского губернатора И.И.Неплюева Военная коллегия приказала "всякие розыски и преследования раскольников на Яике прекратить" . Пограничное состояние Уральского войска продлилось до середины XIX в., то есть до тех пор, пока Россия не покорила среднеазиатские ханства. Показательно, что Екатерина II, пережив ужасы Пугачёвщины, в 1795 г. официально узаконила право уральских казаков употреблять старопечатные книги и старые обряды.
Уральское войско закрывало собой Каспийские ворота от набегов кочевников из Средней Азии в Нижнее Поволжье. Казачья колонизация р.Урала была на руку Москве и Петербургу, а потому то, что было недопустимо под боком у правительства, вполне допускалась в Уральском казачьем войске. Искавшие духовной свободы и убежища беглецы-староверы стремились на р.Урал.
Уральское старообрядчество подпитывалось свойственной казакам сплочённостью и взаимопомощью. Традиции взаимовыручки, столь нужные казачеству в противостоянии с врагами, стимулировала и экономика войска. Уральская казачья община не знала земельных переделов, войско являлось единой земельной общиной.
Уральское казачество представляло собой субэтнос - особую, этносоциальную группу русского народа, имевшую замкнутую хозяйственно-общественную организацию. Староверы в войске были решительно на своём месте и в своей среде. Здесь не было преследований, крестились свободно двоеперстно, имели старопечатные книги и отправляли по ним службу. Старики-старообрядцы являлись консервативной силой, препятствовавшей преобразованию хозяйственной и социальной жизни войска. Костяк казачьего староверия опирался на казаков-стариков и офицеров, атаманов, урядников и, особенно, их жён. Последние были главными хранительницами старообрядчества на р.Урале. Этому были свои причины, службу они не несли и из войска не выезжали, Владели старославянской грамотой, читали старообрядческую литературу, по ней же учили грамоте казачат.
Староверие как антитеза государству нашло на р.Урал широкое развитие в среде войскового сословия. Казаки в этом случае были людьми, для которых старина - это представление о вольности в прежний золотой век казачества. Совершавшаяся на их глазах постепенная ликвидация автономии усиливала привлекательность и очарование старины, порождала и закаляла в казаках нетерпимость к вводимым никоновским порядкам.
Следовательно, народно-гражданские тенденции староверия вполне соответствовали умственному настроению казаков, а поэтому они почти все стали более или менее ревностными староверами. В этнографии этническое самосознание рассматривается как "многократное" отнесение себя к этносу по линии характерных признаков. Староверие стало своего рода этнографическим компонентом уклада уральских казаков.
Особенности положения казачества привели к формированию такой ментальной черты, как двойственное отношение к центральному правительству. С одной стороны, отдалённость от столицы, длительное отстаивание своей независимости, с другой - привилегированное, особое военно-хозяйственное положение привели к хронической оппозиционности и противопоставлению себя государю и другим группам населения.
С конца XVIII в. в казачьем войске возникают единоверческие приходы. В войске избирались протопопы из казаков для отправления службы. Правительство же по отношению к уральскому расколу вело неустойчивую политику. Такое же колебание заметно было в деятельности начальников Оренбургского края и войсковых атаманов. Данное обстоятельство приучило казаков к ожесточённому упорству в отстаивании своих интересов. Протестуя против правительственных распоряжений, казаки всегда становились под знамёна старой веры, разыгрывая роль мучеников, гонимых за веру, в то время как покорные воле властей в их глазах являлись детьми антихриста.
В первой половине XIX в. раскол в войске только усилился. Коренным его источником оставались общественная организации казаков, изолированность войска. Казачество во что бы то ни стало поддерживало прежнее устройство общины. Желание жить обособленно и быть у себя полновластными хозяевами, делало старину привлекательной в глазах казачества. "Старая вера с её обрядовой стороной сделалась лозунгом для соединения поборников казачества, оплотом от военно-гражданских реформ правительства. Раскол в этом последнем виде был не столько протестом против православной церкви, сколько оппозицией против правительства и его сторонников" (8). Несмотря на перечисленные отступления от правил, староверие прочно сохранялось в войске благодаря общественному строю этого последнего, стремившегося "во что бы то ни стало поддержать прежнее устройство общины, прежние порядки и обычаи страны, прежний дух казачества. Защищая неприкосновенность старых обрядов, ратуя за двуперстный крест и бороду, казаки тем самым отстаивали и свои права и привилегии, свободу и вольности, право располагать собою и жить по своему усмотрению. Это желание обособиться и быть у себя полновластным и независимым хозяином и делало старину и старую веру привлекательными в глазах уральцев".
Вообще яицкие казаки на протяжении всей своей истории жили бок о бок с тюркскими народностями. Они вели с ними широкие торговые операции. И вот эти отношения обусловили проникновение в казачью среду этнографической, языковой, бытовой культуры тюркских народов.
В марте 1874 года было обнародовано очередное “Положение об управлении Уральским казачьим войском”, по которому значительно увеличивались их воинские повинности и ограничивались права на самоуправление и вольности. Казаки, разумеется, выразили ярый протест, в котором командование Уральского казачьего войска усмотрело бунт, и на его подавление были направлены отборные воинские части. Александр II своим указом от 18 апреля 1875 года и вовсе лишил яицких поселенцев казачьих прав, навсегда исключил их из состава Уральского казачьего войска и начал отправлять на вечное поселение в Среднюю Азию. Царизму это было необходимо – возвести в дельте Амударьи и в Приаралье военизированные поселения. Им определили основные районы для жизни – Чимбай и Шурахан в дельте Амударьи. Чтобы не вызывать недовольства коренного населения, казакам предложили заброшенные, залежные земли для возведения строений, при этом не обеспечив их ни скотом, ни инвентарем, ни деньгами. Казаки, конечно, наотрез отказались там селиться, но власти тогда возвели 75 домов руками местных строителей и силой вселили туда “уходцев”.
Со временем, однако, казаки, начавшие заниматься рыболовством и охотой, присмотрелись к новому краю и по-своему его оценили: мощный водный бассейн Амударьи и Аральского моря – это широченный, нетронутый простор для исконно им близкого образа жизни. Язык и психологию коренных тюркоязычных жителей, как известно, они освоили еще будучи на Яике, создали свою казачью вольницу, сохранили свои казачьи ценности, свою автономию. Да и власти махнули на все рукой. Основательно освоив Чимбайский и Шураханский районы, часть казаков, с разрешения властей, наконец, осознавших позитивную роль казачества в освоении края, перебралась в другие места (Петроалександровск, Турткуль, Нукус и т.д.). Число их в Амударьинском регионе возросло более чем до двух тысяч, они составили здесь подавляющее большинство русского населения. Позже “уходцы” проникли и в другие места Центральной Азии – Туркестан, Чиназ, Джамбул, Пенджикент, Ташкент. Со временем же те, кто остался в дельте Амударьи, организовали тут 28 рыбопромысловых ледников и монополизировали рыболовство в устье реки и даже в Аральском море. Уральцы-“уходцы” стали не только монопольными добытчиками рыбы в Туркестане, но и вели торговлю ею в Самарканде, Чарджоу, Ашхабаде, Маргилане и т.д. Занимались они также охотой, торговлей хлебом, скотом, сахаром, керосином. Появились среди них и владельцы хлопкозаводов. Досконально изучив характер и навигационные особенности великих азиатских рек, уральцы стали искусными лодочниками и перевозили на каюках (большая лодка) различные грузы, а также пассажиров.
В те далекие годы в бассейне Амударьи и Арала уральцы были единственными русскими в окружении тюркоязычных народностей, но они сумели наладить дружественные отношения с коренным населением. Двуязычие и многовековой опыт общения позволили им легко проникнуть в местные деловые круги. Известный русский писатель В. Крестовский, посетивший в 90-х годах XIX века казаков-“уходцев”, отмечал, что “это люди безусловно честные, в делах верные своему слову, почти поголовно трезвые, строго соблюдают посты, чтут праздники, не курят табаку, не едят говядины, если скотина не резана ими самими, не пьют из одной посуды с посторонними и ведут жизнь самую умеренную, простую, трезвую…” Писатель отметил также присущие казачеству консерватизм, неприятие нового, обостренное чувство товарищества, сплоченность.
В первые годы советской власти “уходцев” опять пытались “прибрать к рукам”, национализировать рыбные промыслы, упразднить религиозные ценности и праздники, на что казачество ответило резким протестом. Казаки стали вооружаться, влились в регулярную казачью сотню, дислоцировавшуюся в Петроалександровске (Турткуль), к ним присоединились влиятельные вооруженные каракалпакские кланы. После неоднократных вооруженных выступлений с захватом населенных пунктов, сопровождавшихся значительными человеческими жертвами среди приверженцев советской власти, казаки провозгласили Чимбайскую республику со своим правительством. Этой республике стали оказывать всяческую поддержку адмирал Колчак из Омска и атаман Толстов из Уральска. Восставших поддержал и хивинский хан. Внутри полыхающего Закаспийского фронта возник грозный очаг напряженности, возглавляемый “уходцами”. И только прибегнув к умелым дипломатическим шагам, советам удалось потушить дальнейшее нарастание восстания – “уходцы” сложили оружие.
В дальнейшем казаки Приаралья продолжали заниматься рыболовством и судовождением на Амударье.
И, таким образом, можно смело утверждать, что с приходом уральцев в Среднюю Азию были освоены не только рыбные промыслы края, но и упорядочена сама система посезонного рыболовства, воспроизводство рыбы, ее заготовок, транспортировки, хранения, сбыта, в том числе икры. Отработаны были и рациональные орудия рыбопромысла.
В последние десятилетия казаки-“уходцы” низовьев Амударьи, в связи с резким падением водного уровня Аральского моря, обмелением реки и, как следствие, потерей традиционных видов трудовой деятельности начали (с 1981 года) мигрировать в Волгоградскую область – города Калач и Камышин, где природа схожа с природой низовьев Амударьи. В низовьях же сегодня еще остались некоторые семьи, преимущественно, люди пожилые.
Время переселения на территорию Каракалпакии из России с реки Урал - последняя четверть XIX века (1875 г.). Высылка проходила в два этапа. В 1875 году - переселение уральских казаков-старообрядцев, а в 1877 году - семей ссыльных уральцев. Причины высылки: неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874 г. уральских казаков - старообрядцев Уральского казачьего войска.
Расселение и поселения в конце XIX-начале XX веков:

Поселок "Первоначальное" (с 1875 г.) близ Петро-Александровска (г. Турткуль) (конец XIX в.).
Уральская слобода в г. Петро-Александровске (г. Турткуль) (конец XIX в.).
Уральский поселок в селении Нукус (конец XIX в.).
Поселок Заир Талдыкской волости Амударьинского уезда Сырдарьинской области (нач. ХХ века).
Поселок Ак Дарья (начало ХХ в.).
Поселок Кызылжар (начало ХХ в.).
Поселок Казах Дарья (начало ХХ в.).
Промыслы Учсай, Урга, Порлытау и другие.
Муйнак (начало ХХ в.).
Кунград (начало ХХ в.).

Современное расселение уральцев-старообрядцев Каракалпакстана:
Турткуль.
Бируни.
Нукус и поселок Пристань.
Ходжейли и поселок Водник (Пристань).
Кунград.
Муйнак.

Этническая характеристика. Уральцы-старообрядцы Каракалпакстана представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:
Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);
Самоназванием - уральские казаки (данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);
Определенной территорией расселения и компактностью;
Конфессиональной особенностью - старообрядчество;
Особенностью диалекта;
Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно-бытовой, календарной и религиозной обрядностью).
Основа хозяйственной деятельности уральцев на территории Каракалпакстана в конце XIX-начале ХХ вв:
Рыболовство, земледелие, домашнее животноводство (крупный рогатый скот), охота;
Ремесла - кожевенное (чеботари), плотницкое, печники, кузнечное;
Промыслы - перевоз грузов по Амударье (каюковождение, /каюк - лодка особой конструкции - автор/), заготовка камыша, торговля, вязание сетей и других рыболовецких снастей, плетение из шия и камыша различных изделий.

Уральцы Каракалпакии относятся к старообрядческому вероисповеданию. В конце XIX - начале ХХ вв. они подразделялись на несколько вероисповедальческих течений. В настоящее время современные уральцы - старообрядцы объединены в одно течение - "беспоповцев", т.е. не приемлют священничество. Они объединены в религиозные общины вокруг молельного дома - "Собора". Службы и религиозные обряды проводит выборный настоятель "Дедушка". Это консервативная и закрытая для посторонних конфессиональная группа старообрядцев.
Уральцы Каракалпакстана представляют собой этноконфессиональную дисперсную группу. Данный субэтнос выделился из группы русского народа - уральских казаков Уральского казачьего войска. Началом формирования дисперсной группы уральцев Каракалпакстана послужила насильственная ссылка части уральских казаков (1875 г.) и расселение их на территории Средней Азии, в частности, в низовьях Амударьи. Насильственный характер миграционных процессов, положение ссыльных поселенцев, обособление от окружающего населения на начальном этапе, а также этнические (выделение из этнической группы уральских казаков), социальные (казачество) и конфессиональные (старообрядчество) факторы повлияли на своеобразие и оформление уральцев (самоназвание - уральские казаки) в отдельный субэтнос. До настоящего времени уральцы, живущие на территории Каракалпакии, сохранили этническую специфику и своеобразие, которые проявляются в стойком бытовании самоназвания уральские казаки, этническом самоназвании - осознание себя отдельным народом, особенностью диалекта, сохранностью традиций в быту, одежде, пище, семейно - бытовой и религиозно - календарной обрядности.
На территории Каракалпакии уральцы образовали поселения, которые отличались компактностью, и формировались, главным образом, по этническим признакам, кровнородственным и конфессиональным связям, географическим и природно - ландшафтным условиям. В настоящее время такого типа поселения сохранились в Нукусе - поселок Пристань, Ходжейли - поселок Водник (Пристань), Кунграде - старый город, Муйнаке, Бируни, Турткуле. Уральцы этих населенных пунктов сохранили некоторые черты традиционного быта и культуры до наших дней. Отличительная особенность всех поселений уральцев - компактность и неповторимый внешний вид.
Красноречивым примером является старая часть современного поселка Пристань в Нукусе (бывшие Новый и Рыбачий поселки). Усадьбы и дома здесь располагаются вдоль бывшего канала, плотно примыкая друг к другу, они похожи на "глинобитные крепости". Дело в том, что для усадеб характерен полузакрытый тип двора, при котором все надворные постройки плотно примыкают друг к другу, образуя сплошную стену с трех сторон, а с фасада располагают ворота и калитку. Традиционным жилищем уральцев до настоящего времени является глинобитный дом с двускатной камышовой крышей "мазанка", который еще бытует в старых частях расселений уральцев. В таких домах сохранилась традиционная ориентировка (юг, юго-восток), расположение и внутреннее деление пространства, убранство. Основной отличительной особенностью в традиционном жилище уральцев является бревно - основа двускатной крыши. Все дома обделаны в большинстве случаев традиционным способом, который называется "гармалить" (мазать - автор). Два раза в год - весной перед Пасхой и осенью до Покрова - уральцы "гармалят" смесью глины с соломой "саманом" и белят свои "избы". В диалекте уральцев сохранилось и бытует название изба для определения дома и основной комнаты (кухни, передней, гостиной, зала).
Главное место в жилище и быту занимает русская (варистая) печь, которая широко бытует и в настоящее время в связи с ее определенным местом и ролью в семейно - бытовой обрядности, являясь необходимым условием в приготовлении ритуальной (чаще всего поминальной) пищи. Бытуют два вида печи: русская варистая и полурусская печь с плитой. Их прямое назначение в современном быту - приготовление ритуальной пищи. Печь в традиционном жилище уральцев служит основным ориентиром в делении внутреннего пространства. Она делит избу (относительно входа) на две стороны: левую - хозяйственную или женскую; правую - жилую или мужскую.
По диагонали от печи располагается передний угол с иконами - божница (слева от входа). Угол с иконами самое почетное место в доме, он связан с семейно - бытовой и религиозной обрядностью, служит главным ценностным ориентиром. В божницах, на небольших полочках располагаются иконы, металлические складни, распятия, молитвенные книги, свечи, представляя собой домашний иконостас. Прежде чем войти в избу и приветствовать хозяев, гость должен, перешагнув через порог с крестным знамением, совершить молитву, повернувшись к иконам. Но если в доме нет икон, что очень редко бывает в доме уральцев, то вошедший совершает крестное знамение на восток. Категорически запрещается курить в избе, так как табак один из запретных продуктов по старообрядческой вере, как, впрочем, чай и чеснок.
В домах уральцев, особенно старожилов, еще можно встретить традиционное убранство и утварь, самодельную деревянную мебель - столы, лавки, табуретки, навесные полки, кровати, сундуки, ящики для продуктов "чувалы". В домашнем обиходе старожилов все еще бытует деревянная посуда и различная утварь: ложки, крынки кадушки, корыта, которые были необходимым условием на поминальном столе, что связано с конфессиональным запретом на металлическую посуду.
Ярко и самобытно по сегодняшний день сохранились традиции, связанные с пищевым рационом уральцев. Большая сохранность традиционных блюд у уральцев объясняется, прежде всего, символическим значением некоторых компонентов пищи в семейно - бытовой и календарной обрядности. Специфика хозяйства и природно - географические условия Каракалпакстана определили этническую модель питания, в которой все пищевые продукты распределялись по степени ценностной значимости. В настоящее время эта система пищевого рациона сохранилась в ритуальной сфере, как важнейший символический компонент семейно - бытовой обрядности. Основное место в пищевом рационе занимают зерновые культуры, которые имеют устойчивую семантику плодородия и благополучия. Продукты из зерновых культур составляют основу модели питания уральцев в будни и праздники. Традиционными блюдами на будничном столе являются хлеб и хлебные изделия: лепешки, блины, пироги, каравайцы, ватрушки, валушки, булки и др. Из мучных блюд преобладают галушки, рванцы, вареники, джурыма. Обычны на столе каши: постные "сладкие", молочные, мясные и рыбные.
Ритуальное значение хлеба и хлебных изделий бытует в свадебной, поминальной и календарной обрядностях в связи с их символическим значением. На свадьбе молодых (жениха и невесту) родители жениха встречают с караваем, а на столе должны присутствовать сладкие каравайцы. Свадебный каравай "Девичья красота" играет символическую роль, занимая особое место в сложных обрядовых действиях и символизируя девственность невесты. Строго придерживаются уральцы вековых традиций в поминальном обряде, - все блюда готовит "не мирская", соблюдающая обряды, женщина. На поминальном столе у уральцев обязательно должны быть пироги с рыбой, каравайцы (сладкие пироги с урюком), блины, каши и кисель.
У многих старожилов уральцев сохранилась традиционная одежда, которая подразделяется на будничную, праздничную и ритуальную. Традиционная одежда является важным условием молитвенного, поминального, крестного ритуалов и в настоящее время. Женщины уралки носят длинный сарафан с рубахой. У пожилых женщин сохранились старинные круглые сарафаны с галунцами (нарядная отделка) и затейливыми металлическими пуговицами. Такие сарафаны хранятся как реликвия, передаются из поколения в поколение - от матери к дочери, и одевают их только в самые значительные религиозные праздники - Рождество и Пасху. Широко распространен сегодня косоклинный тип сарафана, который носят как в будни, так и в праздники. В мужской одежде уральцев бытует традиционного покроя рубаха и азям.
Как же можно объяснить нетронутость временем и сохранность в Каракалпакстане островка своеобразной, традиционной культуры уральских казаков до наших дней? Каким образом выходцам из России, с берегов Урала удалось пронести сквозь столетие и не потерять свою самобытность, не смешаться с коренным населением и не раствориться, как не раз случалось в мировой истории переселения народов? Основная причина - стойкое бытование старообрядческого вероисповедания среди уральцев, их этническая специфика. Затем, возможно, некоторая обособленность, особенно на начальном этапе, от других народов, которая объясняется тем, что уральские казаки были насильственно высланы из России. Эти факты сыграли определяющую роль в сохранении уникальной, традиционной культуры уральцев - старообрядцев на берегах Арала и Амударьи, утраченной в самой России.
Войны XX века начались для уральцев с Русско-японской, куда были направлены 4-й и 5-й Уральские казачьи полки (в составе Урало-Забайкальской дивизии). В память об этой войне остался посёлок Порт-Артур в приуральной степи.
«Многие бесчестные люди пользовались во вред положительными качествами Уральского казака, выставляя его бунтовщиком и разбойником перед властью, увлекая казачество в различные авантюры, вроде пугачевского бунта, и бесчестили его в глазах России. Но вряд ли на самом деле можно найти более преданного короне и более верного поданного, чем Уральский казак, пожалуй, единственный из всех казачьих общин сохранивший в наибольшей мере единство происхождения. Уралец нуждается лишь в просвещении и в доказательном разъяснении пользы реформ. Тогда он явится непоколебимым оплотом власти, к сожалению, не принявшей в доброе старое время к вниманию самобытного и в высшей степени оригинального миросозерцания уральского казака.В последнюю войну и годину смут уральцы своей кровью смыли с себя пятно бунта.»(Донские областные ведомости № 160/24.07.1913 г.)

В 1914 г. 174000 казаков, 6,4 млн десятин, лампасы и околыши малиновые. За пределы Войска вывозилось рыбных продуктов более чем на 3 млн руб. Войсковая казна ежегодно получала дохода с пошлины за вывозимые продукты от 100 до 150 тыс. руб. Уральские рыбные хозяйства принимали участие во всемирных выставках в Чикаго, Лондоне и Бергене. На казачье хозяйство перед 1917 г. в среднем приходилось: лошадей или верблюдов - 6, крупного рогатого скота - 7, мелкого - 22. Земельный пай - 20 десятин (ок. 22 гектар). Сверх того казаки имели право арендовать войсковую землю по 3 рубля за десятину.
Во время Первой мировой войны войско выставило 9 конных полков (50 сотен), артиллерийскую батарею, гвардейскую сотню, 9 особых и запасных сотен, 2 команды (всего на 1917 год свыше 13 тысяч человек). За доблесть и отвагу 5378 уральских казаков и офицеров были награждены Георгиевскими крестами и медалями.
После Октябрьской революции 1917 уральских казаков постигла та же трагедия, что и большинство казачьих войск России. Заняв поначалу нейтральную позицию как к новоявленным властителям России (большевикам), так и к их противникам, казаки лишь стремились сохранить свои внутренние порядки, не допуская власти Советов над ними. Активно же противодействовать казаки, особенно фронтовики, не хотели, и поначалу и не пытались, во главе первых разрозненных мятежей стояли старики, радевшие за Веру и старину.
И вот наступил роковой для России октябрь 17-го.
Разными путями, скрывая погоны и кресты, безоружные и ошельмованные новой властью через всю Россию возвращались уральцы на родину. Возвращались через улюлюканье, свист и плевки Толпы.
И не оттого ли так тяжело поднимались казаки на борьбу в начале 18-го, что не столько устали они от войны, сколько улюлюканье и свист огромной российской толпы на некоторое время парализовали их волю к сопротивлению. И не оттого ли борьба в казачьих регионах приняла столь ожесточенный характер, что плевки Толпы попали в казачью душу.
Многие годы казаки копили свои обиды на российское правительство. Сейчас к обидам на правительство прибавилось разочарование. Разочарование в российском народе, освиставшим людей, так много сделавших для России. И наверное, в это время янайкинский казак Осип Вахромеевич Красников решил для себя «Большевик – щверье, а музлан – первый придатель на швете» . С тем и умер почти в столетнем возрасте. Тогда так думал не один Осип Красников.

Да, казаки сознавали, что им не справиться с обезумевшей Россией. И пожалуй, лучше всех это понимали фронтовики, возвращавшиеся домой через всю Россию и не по чьим-то рассказам знавшие о масштабах и степени распада. Сознавало это и Войсковое правительство, сделавшее, пожалуй, все возможное, чтобы избежать военного конфликта. По крайней мере, военные действия в Уральской области спровоцировали не казаки. В марте 18-го Войско было втянуто в жернова общероссийской драмы.
Но чем далее проявляли себя новые власти, тем ожесточеннее становилось и сопротивление, Гражданская война понеслась по уральским землям. В марте 1918 года казаки разогнали у себя в Области большевистские ревкомы и уничтожили посланные на подавление восстания карательные войска. В 1919 году в низовьях Урала войско выбрало себе атамана. Им стал казак Гурьевской станицы г. Гурьева генерал-майор В. С. Толстов.
Во главе с новым атаманом В. С. Толстовым казаки составили костяк Уральской армии, входившей в состав войск под командованием Колчака. Эпизоды тех событий можно найти в легендарном советском фильме «Чапаев» и в одноименной книге Д. А. Фурманова. Разгром штаба 25-й стрелковой (будущей Чапаевской) дивизии в станице Лбищенской был последним успешным боем войска. Дальше последовали поражения за поражениями, остатки войска скатывались все ниже и ниже по Уралу к Каспию. После взятия красными Гурьева в январе 1920 года во главе с Толстовым казаки направились в Форт-Александровский, чтобы оттуда на пароме переправиться на кавказский берег к Деникину. Зимний поход в ледяной пустыне привел к тому, что из 15-тысячного отряда к Форту-Александровскому вышли лишь 2 тысячи обмороженных и голодных казаков. К этому времени поход утратил какую-либо цель, так как и на юге России белое движение потерпело поражение. Оставшиеся способными передвигаться около шестисот уральцев через Мангышлак и Туркмению ушли в Иран, дальше их разбросало по всему миру. Разгром на полях сражений дополнили эпидемии тифа и испанки. Станицы по всему Уралу вымерли больше чем на половину.

05.04.1920 в форте высадился десант с кораблей красной Волжско-Каспийской флотилии под командой Ф.Ф. Раскольникова. Оставшимся в форте частям был предъявлен ультиматум о капитуляции, в случае принятия которого всем сдавшимся гарантировалась жизнь. Красным сдались два генерала, 27 офицеров и 1600 нижних чинов. Остальные, 214 казаков и гражданских лиц во главе с атаманом B.C. Толстовым, сумели прорваться из форта и уйти на юг, в Красноводск. Многие, прежде всего офицеры, из сдавшихся в плен большевикам были расстреляны.
Из Красноводска через границу Персии Толстов перешел 22.05.1920; теперь его сопровождало лишь 162 уральских казака. 05.1921 был помещен в лагерь, город Басра (Ирак, Месопотамия). В эмиграции с 1923 г.: Персия, Франция и с 1942 г. - Австралия, куда вместе с ним выехали и верные ему 60 казаков. Умер в Сиднее (Австралия), 1956 г.
Отступ. Трагедия, которая и сегодня в полной мере не осознана, и не описана. Отступление далеко не добровольное, как многие сейчас пытаются представить Через 60 лет мне показывали место на центральной улице Круглоозерного, где казаки нагайками пороли казаков, не пожелавших бросить все и вся на произвол судьбы и уходить в пугающую неизвестность Далеко не все вернулись из этого всенародного отступления к своему разоренному, обезлюдевшему, но все-таки родному пазьму. Тиф и холера, расстрелы и невиданный грабеж красных победителей, морозы и физическое истощение рассеяли по широким степям и пустыням десятки тысяч безымянных казачьих могил.
В январе 1920 года обозы беженцев до отказа забили Гурьев. Подавляющее большинство уже не имело ни физических, ни моральных сил отступать дальше. Да и отступать-то фактически было уже некуда: справа – все та же враждебная и голодная Россия, где никто и никого не ждал и не жалел, тем более казаков. Слева раскинулась безжизненная на сотни верст, зимняя степь Мангышлака; впереди был Каспий. И большинство уральцев сдалось здесь «на милость» победителей. А «милость» победителей для многих закончилась все тем же бессудным расстрелом. По некоторым данным, в первые же дни, и только в Гурьеве, победителями было расстреляно свыше 400 офицеров, урядников, георгиевских кавалеров, чиновников. Впрочем, расстрелы происходили не только в Гурьеве и не только в эти дни.
Но как ни деморализованы были казаки, как не были они истощены физически, но страх перед победителями вытолкнул огромную массу беженцев из Гурьева по направлению на Форт Александровский. По некоторым данным, их насчитывалось до 11 тысяч человек. По пути не мелкие стычки беспокоили казаков. К боям они уже привыкли до апатии. Куда страшнее была безлюдная зимняя степь, сильнейшие морозы с ветром, от которого некуда было спрятаться, и на котором приходились находиться сутками. Этот мороз оставил у отступающих по три спицы в каждом тележном колесе. Остальные были сожжены. Казалось, в военной обстановке самое ценное – винтовка. Но голод заставлял беженцев (предварительно вынув бойки из затворов) менять свою винтовку на барана у изредка попадавшихся кочевников.
30 декабря 1919 г. советское командование выслало к командованию Уральской отдельной армии для переговоров своих представителей. Оно предложило двухдневное перемирие и выдвинуло белогвардейцам на Туркестанском фронте ультиматум, согласно которому все антибольшевицкие силы здесь прекращали борьбу и сдавались в плен, обещая личному составу Уральской отдельной армии "прощение". По данным бывших каппелевских офицеров, гарантий безопасности при этом белым добровольцам не было. После непродолжительных обсуждений, ультиматум большевиков отвергли и решили продолжать борьбу.
Под напором большевиков белогвардейцы на Туркестанском фронте продолжали откатываться к Каспийскому морю. Вскоре подошли к поселку Ново-Богатинскому, откуда, вплоть до Гурьева, Ракуши и Доссора, начинались нефтяные промыслы. Фортунатов и другие бывшие каппелевцы отрицательно относились к возможности их уничтожения, на чем настаивали члены Английской военной миссии при штабе Уральской отдельной армии. Офицеры отряда Фортунатова полагали, что такое деяние будет вредным для будущей России и не пойдет на пользу борьбе против большевизма. В итоге, победили англичане, и нефтяные промыслы были уничтожены. Англичане опасались, что большевики используют нефть этих промыслов как топливо для своей Волго-Каспийской флотилии, которая, как ожидалось, предпримет против них с весны 1920 г. боевые действия.
5 января 1920 г. Уральской отдельной армией был оставлен Гурьев. Теперь надо было думать, куда идти дальше. В конце концов, решили отходить семисоткилометровым путем на Форт-Александровский, откуда весной 1920 г. уральцев должны были эвакуировать на Северный Кавказ. По всей видимости, роковое решение о походе на Форт-Александровский было принято под давлением англичан, которые обещали войскам, "сохранившим военный вид", пароходы для доставки их на Кавказ. По этой причине даже не стали обсуждать возможность прорыва остатков Уральской отдельной армии на Северный Кавказ по суше мимо Астрахани. По этой же причине Толстов отверг предложение части членов Уральского войскового правительства, предлагавших более короткий четырехсоткилометровый путь отступления на берега Аральского моря к "уходцам" – старообрядцам, бывшим уральским казакам, сосланным сюда еще при Александре II за отказ принять новые реформы, религиозную и военную. В этом случае смело можно было надеяться на то, что хивинский правитель Джунаид-хан, под контролем которого и были большинство станиц "уходцев" и который в тот момент сам готовился к отражению большевицкого вторжения, примет их хорошо. Однако, несмотря на то, что путь на Арал был короче и известен лучше, поскольку связи с "уходцами" хоть слабые, но поддерживались, выбрали предложение англичан.
Следуя почти в самом конце огромной отступавшей с Яика колонны из семнадцати тысяч человек, большая часть которой состояла из беженцев и больных, отряд Фортунатова подобрал несколько брошенных кем-то из отходивших в спешке пулеметов, которыми усилил и без того свою мощную пулеметную команду. Надо отдать дань уважения бывшим каппелевцам в том, что они не уничтожили тогда свои орудия, как сделали многие другие отступавшие подразделения, а шли с ними весь свой путь.
В поселке Прорва – одном из последних населенных пунктов на пути к Форту-Александровскому – снова были оставлены тяжелобольные, которые на это согласились. Фортунатов оправдывал их поступок, говоря, что те, кто двинулся с Толстовым на Форт-Александровский, "двигались на верную смерть". Вскоре стало очень тяжело добыть нормальную пресную воду. Выход нашли в выпаривании соли из морского льда, которая при оттаивании ледяного куска выходила первой. В конце концов, в руках оставался кусок льда, растопив который можно было получить почти пресную воду. С продовольствием ситуация также была тяжелой.
Путь на Форт-Александровский не был спокойным. Вскоре начались беспрерывные набеги воинствующих киргизов на отстающие части. Киргизы убивали и грабили отходящих. Рельеф был сложным для продвижения – равнина вскоре перешла в возвышенности, а потом путь пришлось совершать по плоскогорью. Самое страшное началось тогда, когда поднялись на плоскогорье. Неожиданно пошли проливные дожди, также неожиданно сменившиеся снежными буранами и страшным морозом. Промокшая до нитки одежда превратилась в ледяные оковы, а пронизывающий ветер сделал продолжение пути кромешным адом. Дальнейший путь бывшие каппелевцы описывают так: "Люди обмораживались массами. При устали и от плохого питания не заставишь людей проявить минимум энергии для спасения себя от обморожения. Не заставишь даже оттереть сильно отмороженные конечности людей интеллигентных, понимающих, что с ними творится… Обморозившись, пихали конечности прямо в огонь, чем окончательно лишались спасения…" Плохое питание в условиях чрезвычайно трудного продолжительного пути вызывало ослабление организма, что приводило к оцепенению. В условиях трескучих морозов и свирепых снежных буранов оно приводило к смерти. Действительно, питание у отступавших было самым отвратительным –обдирали и ели мясо павших по пути животных, прямо в золе пекли пресные лепешки.
Верблюдов, на которых возлагалась надежда на спасение, было очень немного. Атаман Толстов, избрав для отхода такой гибельный путь, не подготовил для него почти ничего – ни теплых кибиток, ни заранее оборудованных постов со всем необходимым, ни запасов продовольствия и теплой одежды, ни верблюдов. В то же время, по воспоминаниям Фаддеева, речь об эвакуации Уральской отдельной армии на Форт-Александровский поднималась еще в августе 1919 г., но тогда от нее отказались и разработку плана отложили на будущее, не рассчитывая, очевидно, им вообще воспользоваться. Но… слова остались словами, и за это пришлось очень жестоко расплачиваться. Двигались по печально знаменитому плоскогорью на полуостров Мангышлак, где постоянно дул ледяной ветер, даже дышать при котором было неимоверно трудно. Это плоскогорье местные киргизы предпочитали побыстрее проскочить даже в летнее время, не ночуя. Зимой же это место слыло гиблым, и киргизы говорили, что в это время пройти через него невозможно… И все же прошли, но какой ценой
По словам тех бывших офицеров, кому посчастливилось выжить в том аду, картина была ужасная: "Замерзали лошади и верблюды… Из сорока двух имевшихся верблюдов и тридцать одной лошади после ночи поднялись восемь верблюдов и две лошади – остальные замерзли… Из сильной, стройной, кичащейся своей силой части мы превратились сразу в компактную массу, еле-еле двигающуюся, и будущих калек… Люди замерзали в самых мирных позах, вместе с верблюдами…".Чтобы спастись, обезумевшие люди в надежде согреться, когда сожгли деревянные повозки, стали жечь собственные винтовки. Всюду стоял животный, нечеловеческий вой людей, испытывающих адскую боль при обморожении и не могущих найти спасения… Наутро выжившие находили полузаметенные снегом кострища, вокруг которых лежали умершие страдальцы, сжимая обгорелыми руками нетронутые огнем металлические части оружия… Спасение было лишь в постоянном движении, и спасались от смерти здесь лишь те, в ком до сих пор сохранялась огромная сила воли и духа. Но даже большинству из выживших грозила теперь ампутация обмороженных конечностей. Страшная картина предстала перед глазами:"Цепь трупов на верстах тридцати тянулась беспрерывно…" Красные не рискнули преследовать ушедших из-за боязни погибнуть в морозы и бураны.

А Уральская отдельная армия, вернее, ее остатки, продолжали свой скорбный путь. Шли уральские казаки, а с ними и бывшие каппелевцы, гибли мучительной смертью от голода и мороза в пути, но никто не свернул обратно, никто не подчинился призывам Троцкого и Фрунзе сложить оружие, остаться в живых и покориться воле насильников, которых они считали служителями дьявола… Больше всего отступавших погибло при подъеме на плоскогорье Мангышлак и во время следования по нему. Это была настоящая дорога смерти, и подъем на это плоскогорье стал огромной могилой для Уральской отдельной армии и тысяч сопровождавших ее беженцев. Подъем на это проклятое плоскогорье стал для них своеобразной Голгофой, а вместе с ними шла на Голгофу и вся Россия, которую не удалось спасти от большевиков…
Трупы людей попадались и после спуска с плоскогорья – многие, не выдержав испытания, сводили счеты с жизнью, другие стали добычей киргизов, налетевших на обессилевших от мучительного перехода людей.
Остатки отряда Фортунатова в конце февраля 1920 г. были спасены казаками, достигшими Форт-Александровского, нашедшими там все необходимое для поддержания жизни и выславшими помощь отставшим. К этому моменту, по словам оставшегося в живых каппелевского офицера, "опустились до животного состояния все…" В живых из 110 человек отряда, вышедшего в этот поход из Прорвы, осталось лишь двадцать человек, из которых десять стали неспособны даже к самому легкому мирному труду…".
В марте 1920 г. корабли белогвардейской Каспийской флотилии вывезли остатки отряда бывших каппелевцев на Северный Кавказ, где некоторые из них продолжили борьбу против большевиков в армиях Деникина и Врангеля. Кто-то, в том числе и автор представленного здесь дневника, умер от тифа, который, к сожалению, продолжал косить белые ряды.
В 1920 году Уральское казачье войско ликвидировано. Наверное не меньшим несчастьем, чем разгром, можно считать то, что не нашлось среди уральцев такого таланта, кто смог бы противопоставить «Чапаеву» свой «Тихий дон».
До конечной цели дошла только четверть вышедших из Гурьева. Остальные навсегда остались лежать в пустынной степи. И не единственной ли семьей в этом великом Исходе из родной земли, была семья Думчевых, которая в полном составе дошла до Форта. Жив остался и Александр Думчев. Лишь ампутировали ему одну ногу почти до колена. Да на другой ноге ступню. А верхние фаланги на пальцах рук и сами отвалились. Почти безболезненно. Страшно оставаться таким калекой в двадцать с небольшим лет. Но глядя на безрукие и безногие обрубки человеческих тел, которые еще два месяца назад были лихими наездниками, Думчевы единогласно решили: легко ты, Санька, отделался. Также думал и сам Александр Сидорович Думчев, ставший не только хранителем стариннейших казачьих песен, но и самым известным на всю округу рыбаком.
Между тем, оставшиеся в живых беженцы потянулись обратно. Большинство шло пешком, изредка – на бычьих упряжках. Ибо лошади были отобраны теми же победителями. И снова покрывали степь непогребенными трупами. Дело довершали следовавшие за людьми волки. Думаю, нельзя винить людей не сумевших предать земле своих погибших родственников. Возвращались-то в основном истощенные старики, женщины, дети, да изредка среди них попадались инвалиды.
Ошибались оставшиеся в Гурьеве казаки, считавшие, что война для них кончилась. Кто уцелел в боях, кто не был расстрелян, не погиб от холеры, не валялся в тифозном бреду, те, кто еще мог носить оружие или хотя бы служить в обозе, были мобилизованы и брошены на польский фронт.
В 1930-х годах многие из оставшихся либо вернувшихся казаков подверглись большевистским репрессиям. В отличие от Донского, Кубанского или Терского войск, части которых Сталин перед самой войной восстановил, Уральское войско ушло в историю навсегда.
Российская печать не обходила вниманием Уральскую общину. До 1917 года трижды издается полное собрание сочинений уральского писателя Иосаафа Игнатьевича Железнова (1822-1862), выходят в свет труды по истории, этнографии, фольклору, общинному устройству и хозяйству Уральского края - А. Рябинина, братьев Железновых, П. Свешникова, Н.Данилевского, Н. Бородина, Н. Огановского, А. Карпова, Н. Савичева, М. Хорошхина, И. Шапошникова, А. Северцева и др. Журнал "Наука и жизнь" на протяжении десяти лет (с 1891 по 1901) регулярно печатает материалы об Уральской общине.
Много раз вопрос - почему? - звучит в трудах исследователей.
Почему: язык уральских казаков напоминает московский диалект с твердым "Г", четким "Р", откровенно акающий, но в отличие от мягкого плавного московского говора, речь уральского казака словно порыв степного ветра - резкая с неожиданными интонациями. Еще В.И. Даль заметил: "... кто не узнает при первой речи уральского казака, по резкой скороговорке его; донца - по особой примеси южно-русского говора..."
А. Карпов, исследуя опросные листы первой переписи (1723 г.), пришел к выводу, что Уральская община складывалась на основе великорусского этноса Севера и Центра Руси, независимо от Донской общины, хотя взаимоотношения между двумя первыми русскими казачьими общинами были самыми тесными.
Почему: праздничный костюм уральской казачки начала 20-го века - один к одному - точная копия праздничного женского костюма Севера Руси 16-17 веков?
Значит, были, существовали тайные дороги между старообрядческим Севером Руси и единоверным ему Югом, и рядом с официальной императорской Россией, рядом с куцым полуевропейским костюмчиком, жила затаившись исконная Русь.

И этот необычный культ святого Михаила. Его грозный лик воителя на стягах. Главный культовый собор - архистратига Михаила. Центральная улица казачьей столицы Уральска - Большая Михайловская. И, наконец, основной праздник всей общины - день 8 ноября (ст. стиль). Собор архистратига Михаила и прочих Небесных сил справляется с не меньшим размахом, чем пасхальные праздники.
Почему, при такой религиозной многоголосице - удивительная веротерпимость? И откуда эта странная мечта о сказочной Беловодии, земле правды, добра и вечной жизни?
По данным А. Рябинина, в 1862 году в войске было: православных 62 чел., старообрядцев-единоверцев 39 961 чел., старообрядцев австрийского упования 30012 чел., не приемлющих никакого священства "от человеков" - 296 чел. В середине 60-х годов три уральских казака (один из них Варсонофий Барышников) отправляются на поиск Земли Беловодии. Путешественникам собирается "казна на расходы" всем войском и вручается карта загадочного инока Марка, будто бы уже побывавшего там.
В.Г. Короленко, один из последних свидетелей жизни Уральской общины, писал в очерке "У казаков. Из летней поездки по Уралу":
"По своему религиозному настроению Урал глубоко консервативен. В одной статье местной газеты мне попалось перечисление толков, между которыми распределяется население большой казачьей станицы. Тут есть поморцы или перекрещенные, признающие, что в господствующей церкви воцарился антихрист, и потому принимающие обращенных не иначе, как после второго крещения; федосеевцы или чистенькие, отрицающие брак; дырники, молящиеся на восток и притом преимущественно под открытым небом, чтобы примирить это требование с условиями климата, они прорубают отверстие в восточной стене дома и молятся, глядя в него на небо; есть признающие священство австрийцы, окружники, принявшие Белокриницкую иерархию, основанную греческим епископом Амвросием; беспоповцы, сманивающие священников у господствующей церкви. Есть и единоверцы, но особенно много так называемых никудышников, не признающих никаких компромиссов и потому не ходящих никуда, где молитвы совершают австрийские ли, единоверческие или беглые священники... ... Никудышник не идет на компромиссы и только тоскует об утерянной благодати, не находя ее ни в одной из существующих церквей. На этой почве возникла странная, почти волшебная сказка... История всякого раскола проникнута этой поэтической легендой. Где-то там - "За далью непогоды", "За долами, за горами, за широкими морями" - рисуется темному и мечтательному воображению блаженная страна, в которой промыслом Божиим и случайностями истории сохранилась и процветает во всей неприкосновенности полная и цельная формула благодати".
Дневник Г. Хохлова, возглавившего второе известное путешествие в Беловодскую землю, написанный полууставом, В.Г. Короленко перевел на русский язык начала 20-го века (еще не искаженный людьми красного дракона) и издал книгой.
Сам же об этом путешествии уральцев написал в очерке "У казаков" следующее: "25 января 1898 года в Кирсановском поселке избрана "депутация", в которую вошли по выбору: во-первых, урядник Рубеженской станицы Вонифатий Данилович Максимычев, во-вторых, Онисим Варсонофович Барышников, в лице которого на поиски Беловодий отправлялось уже второе поколение, а в-третьих, - мой январцевский знакомый Григорий Терентьевич Хохлов... 22 мая они выехали из Уральска, а 30-го сели на пароход, отходивший из Одессы в Константинополь. С этого дня, собственно, и началось заграничное путешествие депутатов Урала в Беловодское царство, и среди международной толпы купцов, военных, ученых, туристов, дипломатов, разъезжающих по свету из любопытства или в поисках денег, славы и наслаждений, - замешались три выходца как бы из другого мира, искавших путей в сказочное Беловодское царство..."
Но сколько этих путешествий осталось в неизвестности...
Почему, в эпоху тотального распада сельской общины по всей России, уральская процветает и все более укрепляется в своих основах: "Вся эта земля не знает ни частной собственности, ни даже русских общинных переделов. Все ее обитатели - как одна семья, каждый член которой имеет одинаковое право на родной клок этой земли, раскинувшейся от края и до края горизонта, неделенной, немежеванной, и никем не захваченной в личное владение...
... Надо отдать войску справедливость: загородив свою реку, оно сумело завести на ней образцовые порядки, и общинный дух сказался на реке гораздо полнее, чем в земельной общине. В собрании уполномоченных ежегодно дебатируются вопросы, возникающие на почве общинного рыболовства, и после всестороннего обсуждения осторожно вводятся в практику".
И это на территории протяженностью в тысячу верст, равной трем нынешним прибалтийским государствам, с населением в четверть миллиона. (Перед первой мировой войной Уральская община, 236 тыс. человек, проживала в четырех городах - Уральск, Гурьев, Илек, Лбищенск, в 30 станицах и 450 хуторах.) Ни наплыв переселенцев - иногородних из России, ни присоединение к области Темирского и Мангышлакского приставств на Бухарской стороне, где кочевали племена Младшего жуза: алимулы, байулы, жетиру и киргизы-адайцы, - не ослабили основ общины. Уральцы строже стали смотреть за своей рекой, добиваясь строжайшего выполнения указа от 29 июня 1788года о недопущении залинейных киргиз к Уралу ближе чем на 15 верст, а переселенцы из России не имели прав на войсковые земли и селились, в основном, на левобережье, все на той же Бухарской.
Община сторонилась любого чужака в какой-то своей особой гордости. В ясном ощущении своей избранности. Сознание своей особенности слышно в каждой поэтической строчке историка и поэта, уральского казачьего офицера Л.Б. Карпова. Потомок московского стрельца, он обращается к своему современнику - москвичу (стихотворение 1910 г.) со словами горечи, недоумения и гордости:

Москвич! Ты осудил нас рано;
В нас бьется кровь с тобой одна.
Мы Русь! - Та Русская страна.
Что никогда не знала пана!
Мы сотни лет уж так живем.
Но вас, увы, не узнаем,
Вы обезличились... смешались...
……………………
Мы горды званием своим,
И русским именем гордимся.
И признаваться не стыдимся,
Что мы всем русским дорожим.

В то время как на заграничных сборищах люди красного дракона, это черное воронье русской истории, каркали друг другу картавыми голосами о перманентных и всемирных революциях, на окраине Великой империи жила, развивалась Уральская община, заповедный островок допетровской Руси; и может быть, многое в ее устройстве, в ее особенностях было ответом на самые злободневные вопросы России, стоящей на пороге 17-го года, да и России сегодняшней, тоже застывшей перед пропастью в растерянности, в бездеятельном оцепенении; и может быть, последнее путешествие 1898 года уральских казаков Григория Хохлова, Онисима Барышникова, Вонифатия Максимычева в Беловодское царство было предчувствием грядущей беды. До нашествия красного дракона оставалось 19 лет...
P.S.
В настоящее время несколько общественных организаций пытаются возродить обычаи Уральского казачества.
Как казаки оказались в Туркестане, учитывая географическое положение страны? Ответ дают анналы истории. В начале 20-го века царские власти решали вопрос создания в Средней Азии казачьего подразделения. Ему даже придумали наименование – «Амударьинское войско», по названию порубежной реки, разделявшей Российскую Империю и Афганистан. Воплотить идею в жизнь тогда помешала революция. Но, как говорится, «казачьему роду нет переводу».
Благодаря политике Ленина-Сталина по расчленению России 32 из 36 уральских станиц оказались на территории т.н. "суверенного Казахстана". Уральские казаки наравне с сибиряками и семиреками подвергаются репрессиям со стороны казахских властей.

Литература:
Родина. 1992. №4. С. 103.
Данилко Е.С. Старообрядчество на Южном Урале: историко-этнографическое исследование: Дисс. на соискание уч. степени кандидата исторических наук. Уфа,2000. С.5.
Витевский В.Н. Первая церковь в Уральском войске. Казань, 1877. С. 14.
Джайлз Констебл. Бороды в истории: Символы, моды, восприятия //Одиссей. Человек в истории. М.,1994. С. 165.
Витевский В.Н. Раскол в Уральском войске и отношение к нему духовной и военно-гражданской власти в конце XVIII и XIX вв., Казань, 1878. С.220.
Он же. Раскол старообрядчества в Уральском войске // Уральские войсковые ведомости. 1871. №12.
Сопов А. В. Проблемы происхождения и становления казачества Юго-Востока России: Дис. на соискание уч. степени кандидата исторических наук. Майкоп, 1999. С. 160.
Виювский В.Н. Раскол в Уральском войске // Оренбургский листок 1879. №2.
Он же. Раскол в Уральском войске и отношение к нему духовной и военно-гражданской власти в конце XVIII и XIX вв. С.7.
Ярков А. П. Казаки в Кыргызстане.- Бишкек: КРСУ, 2002.
Балмасов С.С.боевой путь конных подразделений отдельной волжской кавалерийской бригады и отдельного волжского конно-егерского дивизиона корпуса генерала В.О.Каппеля.
Будберг А.А. Дневник белогвардейца. – М., 2001. С. 127.
С.Калентьев. Из прошлого поселка Круглоозерного.
Краеведческий сборник «Горынычъ»
Калбанова Е. .Кандидатская диссертацию на тему "Традиции в современном быту уральцев Каракалпакстана".
Валерий Клавинг. Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.
Е.В. Волков, Н.Д. Егоров, И.В. Купцов. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны. М. Русский путь, 2003.
Валерий Поленов. Последний год, начало.
Рабат Малик - Этнокультура и туризм --.
Общественно-информационный еженедельник «Зеркало». 04.08.2006
Фурманов Д.М. Чапаев. – М., 1977. С. 200-203.
Из материалов YI конференции "Старообрядчество: история, культура, современность", проходившей в г. Москве 19-20 ноября 2002 г.
МТРК «Мир» - Казачья община в Таджикистане отметила 15-летие.
С.В. Волков. Белое движение. Энциклопедия гражданской войны - СПб.: Издательский Дом Нева, М.: Издательство ОЛМА-ПРЕСС, 2003.
Коновалов Е. Уральцы (за полтора года борьбы) - Одесса, 1919.
Масянов Л. Гибель Уральского казачьего войска. - Нью-Йорк, Всеславянское издательство, 1963.
Российский некрополь. Выпуск 11 под редакцией А. А. Шумкова - Москва, Гуманитарий, 2001.
И.П.Аникин. Рыцари речного войска. Исторический очерк.
С.Азъ. Уральское казачье Войско. Уральские казаки в ХІХ в.
Донские областные ведомости № 160/24.07.1913 г. стр. 3-4
В.С. Толстов. "От красных лап в неизвестную даль". Воспоминания. Константинополь, 1922.
Гнесин Ф. Туркестан в дни революции и большевизма // БА, №1.
Hoover War library. Archive of Maklakoff. Box A. Packet IV – File X. Записки И.И. Сукина о правительстве Колчака. Лл. 235-237.
Hoover Institution Archives Collection. Title Russia. Posolstvo France. Box number 35. Folder ID 35 – 11Vologodsky P.V. Дневник Петра Васильевича Вологодского. Лл. 132-133.

Л.Л. Масянов. Гибель Уральского казачьего войска. - Нью-Йорк, 1963. (Часть очерка)

УРАЛЬСКИЕ КАЗАКИ

На краю Руси обширной,
Вдоль Урала берегов,
Проживает тихо-мирно
Войско кровных казаков.
Знают все икру Урала
И уральских осетров,
Только знают очень мало
Про уральских казаков.

Уральская казачья песня.

Так это было в действительности. Цель моего очерка - поведать читателю кто такие были уральские казаки, где они жили, чем они жили и как они жили.

Земля Уральского казачьего войска была расположена по правому берегу реки Урала, начиналась она от границ Оренбургского казачьего войска и тянулась до берегов Каспийского моря. С запада уральцы имели соседями Самарскую губернию и букеевских киргиз, по левому берегу реки Урала казакам принадлежала узенькая полоска лугов. Там была страна зауральных киргиз.

Уральские казаки жили в тупике среди своих необъятных степей, окруженные на две трети киргизскими племенами. Благодаря такой изолированности уральцы больше, чем другие казачьи войска, сохранили быт и обычаи старинного казачества. С самого зарождения, Уральское войско проявило себя как войско бунтарское. Оно всё время имело большие трения с центральным российским правительством, которое в течение всей истории старалось его подчинить окончательно своей воле.

Выполняя наряды российского государства на свой манер, войско участвовало буквально во всех внешних войнах и пользовалось большой заслуженной боевой славой. Но стоило только Государству начать вводить какие-либо изменения в жизни казаков, казаки видели в этом посягательство на свободу, восставали, и их «не желам» много приносило хлопот, а самим казакам всегда стоило очень дорого.

В одно из очередных восстаний, Петр Великий только чудом не уничтожил Яицкое в то время войско. Спас его от гибели преобразователь юго-восточного края Неплюев, сподвижник Петра.

Он доказал, что такой энергичный сплоченный народ, полезный для государства, нельзя уничтожать. В дальнейшем были большие смуты из-за выборных атаманов и из-за религии.

В Яицком войске было очень много старообрядцев, бежавших от гонений из России, так вот их во что бы то ни стало хотели насильно перевести в никоновскую веру.

В Войско почти беспрерывно вводились правительственные войска из Оренбурга.

И в 1772 году, когда пришел на Яик генерал Траубенберг, с артиллерией и пехотой, на него набросились казаки, артиллеристов перебили, растерзали самого Траубенберга и войскового атамана Тамбовцева, который был на стороне правительства. За этим событием последовало то, что, по приказу Екатерины, пришел отряд в 3000 человек, под командой генерала Фреймана, и жестоко покарал казаков, многих казнил, многих порол и сажал в тюрьмы и многих услал в Сибирь на поселение.

Вот в такое-то тревожное время и пришел на Яик донской казак Емельян Пугачев. Яицкие казаки, сомневаясь, что он действительно император, всё же нашли, что момент подходящий, и решили тряхнуть Москвой.

Описывать этот мятеж не входит в мои планы, можно сказать что Войско, после подавления этого мятежа, сильно пострадало и совершенно обезлюдело.

И Войско Яицкое, по приказу Екатерины II, стало называться Войском Уральским, река Яик рекой Уралом, а Яицкий городок - городом Уральском. Екатерину Великую сильно невзлюбили казаки и, наоборот, большими симпатиями пользовался Павел I, вероятно, потому, что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев.

Сотня была сформирована под командой Севрюгина и была в большом фаворе у императора.

Когда во дворце решено было задушить Павла, то граф Панин предусмотрительно услал Уральскую сотню в Царское Село, боясь, что уральцы вступятся за него. И до последнего времени многие берегли неразменный серебряный рубль Павла с изречением «Не нам, не нам, а имени Твоему».

В дальнейшем у казаков было упорное мнение, что все обиды и несправедливости шли от ставленников Государя и что Государю об этом ничего не известно, поэтому они часто посылали делегатов к Государю, но их всегда перехватывали и наказывали.

В 1803 году вводилось новое положение и формы. Произошло восстание, и когда князь Волконский, присланный на усмирение, стал допрашивать зачинщика Ефима Павлова, казака, то последний, как в песне говорится, такой ответ держал:

В этот период у уральцев было большое недовольство наказным атаманом. На площади, запруженной народом, группа казаков-стариков по сигналу хватаются за колеса царской кареты и останавливают ее. Падают на колени и подают челобитную выглянувшему испуганному наследнику. Результат оказался плачевный. Всех этих стариков приказано было выпороть и отправить в Сибирь. Сотня, конвоировавшая Наследника, была расформирована.

Последняя смута произошла при введении всеобщей воинской повинности в 1874 году. В этом году были введены в жизни уральцев различные реформы, касавшиеся их военной службы и самоуправлении. Между прочим вводилась для каждого казака военная служба, что в корне изменяло прежний порядок отбывания воинской повинности. Уральские казаки выросли с недоверием к центральной власти и как огня боялись ее вмешательства в их внутренние дела. Когда начальство узнало, что среди казаков появилось недовольство, преимущественно среди стариков, игравших всегда большую роль среди старообрядческого патриархального населения, оно распорядилось отбирать поголовно «подписку» о принятия нового положения, причем подписываться предлагали на чистых листах.

Вот тут-то и заварилась каша, которую начальству пришлось расхлебывать в течение десятка лет и в результате которой была массовая ссылка казаков с семьями в административном порядке на поселение в пустынные части Сырдарьинской и Амударьинской областей Туркестанского края.

Давать подписки уральцы решительно отказались, мотивируя свои отказ двумя резонами: во-первых, они не знают, что подписывают на белых листах, во-вторых, по своим религиозным убеждениям, которые запрещают им давать клятвенные обещания и пр. Этот второй резон, основанный на религиозном суеверии, принял массовый характер. Угрозы и насильственные меры начальства только усилили пассивное сопротивление, принявшее характер мученичества за веру! Женщины запрещали сыновьям и мужьям подчиняться новому положению и давать подписку, считая это великим грехом. Отцы грозили проклятиями сыновьям и первыми пошли под арест, процессии арестованных, почтенных бородатых стариков, под конвоем военной стражи, только подливали масла в огонь, и арестовать пришлось чуть не поголовно всех.

Для устрашения решили сослать первые партии. Это было в 1875 году. Арестованные сопротивлялись, их приходилось тащить силой, что при сотнях арестованных представляло не легкую задачу для конвоя. Стариков истязали и затем силой втаскивали на телеги и увозили. Вообще, картина всего этого насилия носила дикий и возмутительный характер.

Вот эти-то казаки уральские, ушедшие в ссылку , назывались «уходцами». Ссылка была бессрочная. Выслано было около трех тысяч казаков, а в 1875 году выслали к ним их семьи, всего около 7 с половиной тысяч. Железной дороги тогда не было, так что это небывалое полчище шло походным порядком, конечно, не мало стариков и детей перемерло в дороге. Много горя и нужды вынесли казаки на чужбине. Губернатор края неоднократно обращался к правительству улучшить их положение, но безрезультатно. В 1891 году, по случаю 300-летия Уральского казачьего войска, наказной атаман генерал Шипов, который с большими симпатиями относился к уральцам, ходатайствовал перед правительством о возвращении казаков уходцев на Урал. Правительство согласилось при условии представления казаками заявления о полном раскаянии в содеянном. Уходцы пренебрегли этой монаршей милостью. Только когда случилась революция в 1917 году, уральцы послали приглашение уходцам, и многие вернулись на Урал. Конечно, из тех, которые были высланы в 1875 году почти никого не осталось в живых, вернулись же их дети и внуки, и сразу им пришлось принять участие в гражданской войне.

В 1914 году, когда началась Германская война, было мобилизовано плюс к трем полкам действительной службы еще 6 льготных.

Когда льготной дивизии объявили, что командовать дивизией будет ген. Кауфман-Туркестанский, - казаки заявили, что не хотят иметь командиром немца. Наказной атаман принужден был запросить правительство, откуда последовало разъяснение, кто такой Кауфман-Туркестанский, и только тогда казаки успокоились.

Как я уже сказал, уральцы. несмотря на все смуты, были верными слугами Государю и на своих степных маштаках были на всех полях сражений Российского государства и слава о воинах была великолепная.

Привожу один из подвигов уральцев, воспетый во многих песнях. Произошло это в Туркестане в декабре месяце 1864 года. Сотня уральцев под командой есаула Серова, в составе сотника Абрамичева, пяти урядников, 98 казаков и 4 артиллеристов, при одном орудии, была выслана в степь на розыск из форта Перовска и была окружена в степи, недалеко от селения Икан, кокандской армией численностью в 10.000 человек, при трех орудиях.

Сотник Абрамичев и половина сотни были убиты, 36 казаков были ранены и 4 артиллериста также.

Государь великолепно наградил сотню и погибшим на месте боя был воздвигнут памятник.

В степи широкой под Иканом
И трое суток с басурманом
У нас кипел кровавый бой…

Как уже сказано, среди уральцев было много старообрядцев различных толков, и это они, главным образом, ревнители старины и всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение.

В шестидесятых годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское царство» они посылают казака Барышникова. Казак объездил весь свет, но такой страны не нашел. Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 году. Они послали трех казаков, во главе с Хохловым, чтобы, наконец, найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко. До самого последнего времени от Святейшего Синода ежегодно к Великому Посту приезжали в Уральск миссионеры, которые в одном из храмов устраивали диспуты с целью перевести старообрядцев в никонианскую веру. От старообрядцев выступал ежегодно старик Мирошхин, слепой, который на выступления отвечал тезисами из Священного Писания, причем это происходило таким образом, с ним был юноша, которому Мирошхин приказывал: «Открой такую-то страннцу и читай с такой-то строчки». Память его была феноменальна и он всегда имел большой успех у старообрядцев.

Несмотря на то. что при всех столкновениях с правительством, правительство было победителем, всё же уральцам удалось сохранить некоторые казачьи обычаи.

Уральское - единственное войско Российской Империи, которое до последнего дня сохранило свое общинное строение и имело общую землю, заповедную реку Урал, которая в пределах Войска принадлежала исключительно уральцам и рыболовство на ней производилось исключительно уральцами. Да и сами уральцы пользовались ею только в известные периоды в году. Зимой багренье, весной и осенью плавни и некоторые другие рыболовства. Так как уральцы исстари были рыболовами, то у них выработаны строжайшие правила и приемы этих рыболовств.

Когда германский ученый Паллас посетил Яицкое войско в 1769 году, в царствование Екатерины II, то он описал подробно некоторые рыболовства казаков, они остались без изменения с тех пор. В остальное время Урал сильно охранялся, не допуская браконьеров. Это вызвано необходимостью, так как низовая линия землю имела, можно сказать, пустыню, бывшее морское дно, где ничего не росло; рыболовство у низовых казаков почти было единственным средством для жизни.

Казаки же и провели в жизнь уравнение в благах своей земли. Так как станицы, расположенные выше Уральска, имели хорошую землю и, занимаясь хлебопашеством могли обойтись и без рыболовства, то казаки решили не пускать красную рыбу выше Уральска. Для этой цели они с узенького деревянного моста, перекинутого через Урал, спустили до дна, довольно часто, железные прутья. Рыба поднимаясь вверх по течению, доходит до этого преграждения, останавливается и возвращается обратно, ища других мест. Это сооружение называется «учуг».

Выше же уральское рыболовство вольное и какое угодно.

Землей каждая станица пользовалась, как хотела, по своему, даже съезд выборных от станичных обществ, так называемый Войсковой съезд, или иначе Войсковой круг, не вмешивался в постановления станичных сходов, он их беспрепятственно утверждал. Кстати, этот Войсковой съезд существовали у уральцев до самого конца, но только функции имел исключительно хозяйственного характера и даже наказной атаман не имел права вмешиваться в его дела.

Единственная собственность могла быть у уральцев - это фруктовый сад. Казак подавал просьбу на станичный сход об отводе ему места для сада. Обыкновенно никаких препятствий не было, сход постановлял, Войсковой съезд утверждал, приезжал из Уральска землемер, отмеривал пять полагающихся десятин, и это была собственность казака навсегда и даже его потомков. Но удивительно, что очень немногие заводили эти сады.

Казаки относились настолько ревниво к тому что земля общая, что ее не хотели ни продавать никому и даже сдавать в аренду.

В период, когда наказным атаманом был генерал Н. Шипов, который, кстати сказать, был исключительным атаманом, никак прочие бывшие до и после него. Он, получив назначение на этот пост, взялся с рвением улучшать жизнь казаков и, между прочим, задумал организовать образцовую ферму и сельскохозяйственную школу при ней. С этой фермы каждый казак, по желанию, мог взять улучшенных производителей для скота. Большого труда стоило генералу Шипову добиться разрешения у Съезда на отчуждение земли под эту ферму.

Как видит читатель из моей исторической заметки, среди уральцев все время была большая убыль в людях, новых же не принимали, народонаселение было плотным только в верхних станицах, там где были хорошие земли. Ниже Уральска даже к 1914 году население было редкое - это, вероятно, также влияло на то, что вопрос о дележке земли никогда не поднимался. Земли было много, и каждый пахал где ему вздумалось, и каждый пас свои косяки лошадей, стада рогатого скота и куры баранов, где им отводил место станичный сход.

Уральцы жили богато, а некоторые казаки имели очень большое количество лошадей, рогатого скота и баранов.

Воспитание коней у коннозаводчиков было особенное. Летом, кони всегда были в степи, там они паслись и ночевали. Зимой, для них имелись помещения, но кормили их сеном, которое разбрасывали на чистом снегу и их не поили: вместе с сеном, они забирали снег; а в самом начале зимы, когда снег был не глубокий, им сена еще не давали, они как говорят «тебеневали» то есть, разрывая копытом снег, находили себе пропитание. И кони были как дикие; их начинали учить четырехлетками только. Когда приезжала ремонтная комиссия для армии, то это было зрелище, когда арканом ловили этих коней и силой подводили к ветеринару и, после принятия, накладывали тавро. И таких-то вот коней раздавали казакам новобранцам и сколько нужно было иметь знания, терпения, ловкости и храбрости, чтобы приучить такую лошадь к строю. Результатом такого воспитания получались кони выносливые, не боявшиеся ни буранов, ни дождей.

Для баранов существовали, только для зимы, камышовые загородки без крыши. Кура баранов насчитывала 500 штук, и вот в загородку или двор загонялись бараны с таким расчетом, что когда они лягут, то лежат так плотно друг к другу, что между ними ступить нельзя. И в таком виде их никакой мороз и дождь не брал, было у них там очень тепло. Их так же, как и коней, зимой кормили на снегу и не поили.

Уральцы никогда не служили на кобылицах.

Несмотря на то, что уральцы были весьма консервативны и чуждались новшеств, все же косу уже заменяла косилка; обмолотка пшеницы производилась уже не лошадьми, а паровыми молотилками, соха была давно заменена плугом.

И даже к войне 1914-го года уже видны были автомобили. Но патриархальный быт сидел крепко у казаков.

Я возьму для примера мою станицу Чижинскую. В моей станице, например, мой отец и дядя к праздникам Рождества и Пасхе обязательно посылали многим казакам из бедных на разговенье по пол бараньей туши, чай и сахар, а кому и материи на обновки. Также посылалось, как обычай, в день каких-нибудь поминок, сладкий пирог со свечкой и с денежкой - но это делалось тайно. Для этого меня посылала мать, когда уже совсем темнело, и я должен был положить это на окно и быстро убежать.

Весной некоторые казаки приходили брать быков на все летние работы и возвращали их только поздней осенью. О том как помогали другие богатые казаки мне неизвестно по той причине, что все эти добрые дела делались без огласки. Среди старообрядцев было много курьёзов, придет какой ни будь такой к отцу по делу. Подойдешь к нему поздороваться, а он руки не протягивает, потому что я не его веры. Среди казаков старообрядцев были и такие, которые, поехав куда-либо далеко, по пути просились у кого-нибудь переночевать и это делалось таким образом: постучит в окно и прочтет молитву: «Господи Исусе Христе. Сыне Божий, помилуй нас!». Из дома отвечают: «Аминь!» - «Пустите переночевать Христа ради».

Пускают их переночевать, но из вашего самовара они не принимают чаю, потому что мы не их веры. Они разводят огонь во дворе и там кипятят воду в привезенных с собой чайниках. Некоторые вообще самовар не признают, считая, что в нем есть что-то от дьявола. В домах старообрядцы не разрешали курить, а если по незнанию вы вздумали закурить, то казак бесцеремонно у вас вышибал папироску изо рта.

Моя семья была тоже старообрядческой и вот мне родители рассказывали, как они поздней осенью на лошадях в санях возили меня крестить за 400 верст на Волгу, там в это время скрывался наш священник.

Как курьёз, могу указать читателю, что уральцы все носили бороду. Носили её не только старообрядцы, которые считали за большой грех ее брить, но и никонианцы. Некоторые офицеры оставляли усы, брили бороды и существует шутливое стихотворение нашего поэта офицера А. Б. Карпова.

Утро, солнышко сияет,
Сотня в поле выступает,
Хоть всю сотню обскачи,
Всюду в ней бородачи.
Лишь я один их осрамил -
Свою бороду обрил.

В войну 14-го года были большие неприятности с этими бородами, когда приходилось напяливать противогазовую маску.

У уральцев все фамилии оканчивались на буквы -ов, -ев и -ин, никаких -ич, -ский и прочее не было. Поэтому, когда они принимали кого-нибудь в казаки за боевые отличия или за заслуги перед Войском, то меняли фамилии на свой лад.

И еще один курьёз. Некоторые историки, и даже Пушкин, в своей «Истории Пугачевского бунта», считают, что яицкие казаки произошли от донских. Уральцы с этим категорически не соглашаются. Уральцы считают, что такие древние вольные войска - Донское, Терское, Волжское и Яицкое образовались самостоятельно, но что в течение истории некоторые казаки переходили из войска в войско.

Что Донское войско было самое древнее и самое большое, и яицкие казаки были в тесной связи с ним, - это уральцы признают, но по какой причине была тяга у донцов переходить к яицким казакам, это им неизвестно. Нужно думать, что они уходили по той причине, что им что-либо не нравилось. Как пример, можно указать на атамана Гугню - это был ушкуйник и бежал из Новгорода в то время когда Иван Грозный уничтожил Новгородское вече. Бежал он на Дон, но что-то ему не понравилось на Дону, и он перешел на Яик.

Кстати, на Яике он особенно себя ничем не проявил, известен лишь тем, что нарушил прежний обычай яицких казаков, которые, уходя в поход, бросали своих жен, а из похода привозили новых. Он свою жену сберег, а новую не привез, и вот с этой самой Гугнихи появились постоянные жены. Казаки величают ее прабабушкой Гугнихой и при всяких удобных и неудобных случаях поднимают бокал за нее.

В Уральске равенство было полное, и никакие заслуги перед Войском не давали право иметь больше.

Никаких привилегированных сословий, как было в Донском войске, когда государи давали донцам титулы с пожалованием земель и крестьян, в Уральском войске не было.

Уральцы были великороссы, украинской крови не было. Были так же полноправными казаками татары, калмыки, и были они великолепными казаками. Из татар было даже офицерство.

ПРИШЛОЕ НАСЕЛЕНИЕ

Город Уральск к войне 1914 года насчитывал 50 тысяч населения; из них половина была иногородних.

Все коммерческие предприятия и вся торговля была в руках иногородних. Казаки не любили заниматься торговлей. Все эти коммерческие предприятия богатели за счет казаков. Все ремесленники, все служащие почт, банков и прочее были иногородние.

В Уральске были казачье реальное училище и женская гимназия, также правительственные мужская и женская гимназии. Весь персонал был иногородний. Все часовщики и аптекари были евреи. Евреев было до 40 семейств, и жили богато.

По станицам пришлого населения было мало. Это были, главным образом, ремесленники и торговцы.

На всей территории Войска было много киргизов Букеевской орды. Они были бесправны, служили у казаков пастухами и работали на полевых работах и, нужно сознаться, казаки их сильно эксплуатировали. Некоторые одалживали им в течение зимы чай, сахар, муку и деньги под большие проценты; они должны были отрабатывать летом.

Среди них было много конокрадов, один из них получил большую известность и был неуловим, так как был киргизами укрываем. Звали его Айдан-Галий. Он умудрялся выбирать в косяке лучших лошадей, ему, конечно помогали его сородичи, и угонял их за Урал или в Самарскую губернию. Однажды даже угнал целый косяк лошадей в 300 голов, но переправить через Урал их скрытно не удалось, и настигнутый принужден был бросить косяк и скрыться. Поймать его так н не удалось, по слухам, он бежал в Турцию.

Казаки бесцеремонно выселяли в Букеевскую орду киргиз, замеченных в неблаговидных поступках. Всё это пришлое население не любило казаков и казаки кровно с ними не мешались. Казаки женились только на казачках, за исключением редчайших случаев. На киргизках не женились никогда.

Теперь, с разрешения читателя, я предложу описание багрения у уральских казаков Б. Кирова.

БАГРЕНЬЕ

Кажется мне, что тот, кто никогда не бывал на Урале или же не встречался с уральскими казаками, даже и не слыхал такого слова, а, между тем, багренье - это целое событие в жизни уральцев.

Багренье - особый вид зимнего рыболовства. Я думаю, что не ошибусь, если скажу, что оно существовало только на Урале.

Багренье - торжество, казачий праздник.

С осени, с началом первых холодов, красная рыба - осетры, севрюга - идет на зимовку. Она собирается в станки (стада) и, выбрав себе место, опускается на дно, где и проводит время до теплых дней. Казаки следят за Уралом и замечают эти места.

Обычно около Рождественских праздников особая комиссия из стариков, наблюдающих за Уралом, определяла, что лед достаточно окреп, чтобы выдержать всё Войско. Назначался день. Заблаговременно приготовлялись багры, подбагренники, пешни, чистилась сбруя, подновлялись сани, пеклись багренные витушки и накануне, в ночь, казаки на лучших конях выезжали на багренье. Ехали туда же жены и дети.

Казаки и казачата одеты в специальный багренный костюм: папаха с малиновым верхом, черная суконная куртка, заправленная в белые холщевые шаровары. Казачки одеты по-праздничному - в бархатные, на лисьем меху, шубы и в дорогие шали.

Выезжали целыми станицами, ездили и в одиночку, но все сливались в один поток саней и двигались, не нарушая порядка, куда вёл головной. Там ставили лошадей в строгие правильные ряды. Казаки выстраивались на обоих берегах Урала длинным фронтом, и ждали. Казачки веселыми группами толпились сзади.

На берегу стояла киргизская кибитка, и около нее собирались старшие чины Войска и их семьи.

Около девяти часов, вдали, на фоне снежной степи, показывалась тройка, конвоируемая конными казаками. Ехал атаман.

Тройка подкатывала к кибитке, и атаман, выйдя из саней, громко здоровался со станичниками. Дружный громкий ответ Войска несся в морозном воздухе.

Потом наступала торжественная тишина. На лед, на середину Урала, выходил багренный атаман и давал знак к началу багренья.

***
Колыхнулись ряды казаков и бегом двинулись к Уралу. С длинными баграми в руках прыгали казаки с яра в глубокий снег, катились по нему вниз и бежали по льду на стремя Урала. Останавливались и пешнями начинали пробивать во льду небольшие проруби. Проходило несколько секунд. Толстый лед прорублен. Почти одновременно поднимались древки багров, образуя целый лес, и тотчас же погружались в проруби. Начиналось багрение.

Рыба, напуганная шумом, поднималась и шла подо льдом, но встречала на своем пути багры и, поддетая крюком, подтягивалась ко льду. Сейчас же пробивалась большая прорубь и через мгновение рыба, подхваченная еще несколькими подбагренниками, же билась на льду и замерзала. Подъезжали сани с флагом, казаки, часто с трудом, клали на них огромную рыбу и увозили в барак на берегу, куда складывался весь улов.

С большим вниманием и интересом следила толпа на берегу затем, что делалось на льду, и появление каждой новой рыбы встречалось восторженным гулом.

Первый день, по обычаю, разбагривали лучшую ятовь недалеко от Уральска; багренье было особое. Царское багренье. Царю в дар Войско отправляло по традиции весь этот улов. Большие обозы, а в последнее время несколько вагонов, груженных рыбой, шли ежегодно в Петербург, в «презент».

***
К полудню начинали разъезжаться.

Застоявшиеся на морозе кони рвались вперед, и казаки, довольные хорошим уловом, давали им полную волю. Начиналась скачка. По ровной широкой дороге, обгоняя друг друга, неслись в санках казаки. Крупной рысью шли сытые лошади, забрасывая снежной пылью седоков.

Вихрем пролетает мимо вас пара в маленьких санках. Пригнувшись слегка к передку и выставив одну ногу из саней, сидит казак. Папаха, брови, усы и борода его белы от инея, и он, понемногу опуская вожжи, дает лошадям вое больше и больше хода А рядом с ним, откинувшись, повернув голову от ветра и летящего из-под копыт снега, сидит молодая казачка, взвизгивая слегка на ухабах, и смеются ее черные глаза из-под соболиных бровей и сверкают на солнце белые зубы. А за ними, догоняя или уже обгоняя, мчится другая пара, там третья, четвертая… и, глядя на них, вы чувствуете, что сегодня праздник, особый, уральский праздник.

Бодрые и веселые, казаки возвращаются домой. Их ждут пироги, лепешки и весело кипящий самовар. После мороза приятно побаловаться чайком и в теплом уюте вспомнить н рассказать, что было утром.

А к вечеру начинались опять сборы, и рано утром, часто и ночью, уезжали казаки снова багрить, на этот раз уже для себя, на другие рубежи. И так продолжалось несколько дней.
Дворы купцов-рыбников бывали завалены рыбой и там кипела работа. Распарывались огромные рыбы и вываливались в решета мешки икры. Тут же ее разделывали, засаливали и наполняли ею большие и маленькие банки. Тут же пластали рыбу на балыки и тёшку.

У каждого рыбника гости, и он с гордостью водит их по двору. Да и было чем похвалиться. Бывали белуги в 60 пудов. Если сесть на нее верхом, то не достать земли ногами. Обойдя двор и осмотрев рыбу, все шли в комнаты пробовать новую икру и пить чай. Подавалась икра в больших мисках, одна миска сменяла другую, и радушный хозяин уговаривал попробовать из каждой:

Эта, может быть, лучше, засол другой.

Когда гости разъезжались, в сани каждого клалась банка с икрой, и никто не смел от нее отказаться.

По всему свету рассылали купцы уральскую икру и уральских осетров, и весь мир лакомился ими.

Но многие ли знали, как казаки доставали эти сокровища из «Яика, золотого донышка»?

Б. Киров
Газета «Возрождение», Париж

ЦАРСКОЕ БАГРЕНЬЕ

Первый день багренья был отведен для царя. Всю рыбу, пойманную в этот день отвозили к царскому столу. Обычай этот существует со времен царя Михаила Фёдоровича, первого из династии Романовых, когда яицкие казаки явились к царю с рыбным подарком и поклоном с просьбой «принять» их под высокую руку. А затем повелось так, что каждый год казаки возили этот презент к царскому столу. Это не было трудно в старину, когда Яик был очень богат рыбой и его иначе не называли в песнях как «золотое донышко», и он кормил всё Войско. Но когда Яик постепенно стал оскудевать, то казакам стало труднее это делать, а, между прочим, этот обычай превратился в обязанность и существовал до революции 1917 года. Дело происходило так: войсковая казна отпускала сумму денег на покупку красной рыбы у казаков прямо на льду, во время багренья. Но ставки были таковы: 3 рубля яловый и 15 рублей икряный осетр. Настоящая же цена икряного осетра была 120-150-200 и больше рублей, в зависимости от величины. Вообразите себе теперь казака, который был удачлив на царском багренье и неудачлив на своем. Какой суммы заработка он лишался! Старались как-нибудь скрыть рыбу, но это стало совершенно невозможно, потому что на царское багренье власти запретили сводить коней с санями на лёд. Для царского багренья отводились особые ятови, и иногда оказывалось, что залежей рыбы на нём не было; тогда разбивали другой, и так до тех пор, пока не наловят достаточно рыбы.

В период атаманства генерала Шипова произошел, в конце прошлого столетия, прискорбный случай. Разбили три ятови и рыбы не оказалось. Нужно было разбивать еще, но остальные рубежи не были подготовлены, и казаки отказались продолжать. Несмотря на угрозы и приказания наказного атамана, казаки наотрез отказались, мотивируя это тем, что у других рубежей не поставлено заграждений и напуганная рыба уйдет в море. Человек 60 было арестовано, а некоторые были усланы в Сибирь.

Приходится удивляться, как это царское правительство не отменило этот старинный обычай.

Рыбу эту к царю везла почётная делегация в три-четыре человека из заслуженных казаков. Царь дарил кому золотые часы с своим портретом, кому золотой портсигар или что-нибудь в этом роде.

Но, вероятно, император раздавал эту рыбу, так как ее было очень много, но ни разу уральцы не получили благодарности ни от кого.

УРАЛЬЦЫ ИЛИ РУССКИЕ-СТАРООБРЯДЦЫ

Время переселения на территорию Каракалпакии из России с реки Урал - последняя четверть XIX века (1875 г.). Высылка проходила в два этапа. В 1875 году - переселение уральских казаков-старообрядцев, а в 1877 году - семей ссыльных уральцев. Причины высылки: неповиновение новому "Положению о воинской службе, общественном и хозяйственном управлении Уральским казачьим войском" и мятеж в 1874 г. уральских казаков - старообрядцев Уральского казачьего войска.

Расселение и поселения в конце XIX -начале XX веков:

· Поселок "Первоначальное" (с 1875 г.) близ Петро-Александровска (г. Турткуль) (конец XIX в.).

· Уральская слобода в г. Петро-Александровске (г. Турткуль) (конец XIX в.).

· Уральский поселок в селении Нукус (конец XIX в.).

· Поселок Заир Талдыкской волости Амударьинского уезда Сырдарьинской области (нач. ХХ века).

· Поселок Ак Дарья (начало ХХ в.).

· Поселок Кызылжар (начало ХХ в.).

· Поселок Казах Дарья (начало ХХ в.).

· Промыслы Учсай, Урга, Порлытау и другие.

· Муйнак (начало ХХ в.).

· Кунград (начало ХХ в.).

Современное расселение уральцев-старообрядцев Каракалпакстана:

· Турткуль.

· Бируни.

· Нукус и поселок Пристань.

· Ходжейли и поселок Водник (Пристань).

· Кунград.

· Муйнак.

Этническая характеристика. Уральцы-старообрядцы Каракалпакстана представляют отдельную этно-конфессиональную группу (субэтнос), которая обладает:

· Этническим самосознанием (считает себя отдельным народом);

· Самоназванием - уральские казаки (данное самоназвание сохранилось, несмотря на указание в официальных документах и паспортах в графе национальность - русские);

· Определенной территорией расселения и компактностью;

· Конфессиональной особенностью - старообрядчество;

· Особенностью диалекта;

· Спецификой традиционной культуры (хозяйства, жилища, одежды, пищи, семейно- бытовой, календарной и религиозной обрядностью).

Основа хозяйственной деятельности уральцев на территории Каракалпакстана в конце XIX -начале ХХ вв:

· Рыболовство, земледелие, домашнее животноводство (крупный рогатый скот), охота;

· Ремесла - кожевенное (чеботари), плотницкое, печники, кузнечное;

· Промыслы - перевоз грузов по Амударье (каюковождение, /каюк - лодка особой конструкции - автор/), заготовка камыша, торговля, вязание сетей и других рыболовецких снастей, плетение из шия и камыша различных изделий.

Уральцы Каракалпакии относятся к старообрядческому вероисповеданию. В конце XIX - начале ХХ вв. они подразделялись на несколько вероисповедальческих течений. В настоящее время современные уральцы - старообрядцы объединены в одно течение - "беспоповцев", т.е. не приемлют священничество. Они объединены в религиозные общины вокруг молельного дома - "Собора". Службы и религиозные обряды проводит выборный настоятель "Дедушка". Это консервативная и закрытая для посторонних конфессиональная группа старообрядцев.

Уральцы Каракалпакстана представляют собой этноконфессиональную дисперсную группу. Данный субэтнос выделился из группы русского народа - уральских казаков Уральского казачьего войска. Началом формирования дисперсной группы уральцев Каракалпакстана послужила насильственная ссылка части уральских казаков (1875 г.) и расселение их на территории Средней Азии, в частности, в низовьях Амударьи. Насильственный характер миграционных процессов, положение ссыльных поселенцев, обособление от окружающего населения на начальном этапе, а также этнические (выделение из этнической группы уральских казаков), социальные (казачество) и конфессиональные (старообрядчество) факторы повлияли на своеобразие и оформление уральцев (самоназвание - уральские казаки) в отдельный субэтнос.
До настоящего времени уральцы, живущие на территории Каракалпакии, сохранили этническую специфику и своеобразие, которые проявляются в стойком бытовании самоназвания уральские казаки, этническом самоназвании - осознание себя отдельным народом, особенностью диалекта, сохранностью традиций в быту, одежде, пище, семейно - бытовой и религиозно - календарной обрядности.

На территории Каракалпакии уральцы образовали поселения, которые отличались компактностью, и формировались, главным образом, по этническим признакам, кровнородственным и конфессиональным связям, географическим и природно - ландшафтным условиям. В настоящее время такого типа поселения сохранились в Нукусе - поселок Пристань, Ходжейли - поселок Водник (Пристань), Кунграде - старый город, Муйнаке, Бируни, Турткуле. Уральцы этих населенных пунктов сохранили некоторые черты традиционного быта и культуры до наших дней. Отличительная особенность всех поселений уральцев - компактность и неповторимый внешний вид.

Красноречивым примером является старая часть современного поселка Пристань в Нукусе (бывшие Новый и Рыбачий поселки). Усадьбы и дома здесь располагаются вдоль бывшего канала, плотно примыкая друг к другу, они похожи на "глинобитные крепости". Дело в том, что для усадеб характерен полузакрытый тип двора, при котором все надворные постройки плотно примыкают друг к другу, образуя сплошную стену с трех сторон, а с фасада располагают ворота и калитку. Традиционным жилищем уральцев до настоящего времени является глинобитный дом с двускатной камышовой крышей "мазанка", который еще бытует в старых частях расселений уральцев. В таких домах сохранилась традиционная ориентировка (юг, юго-восток), расположение и внутреннее деление пространства, убранство. Основной отличительной особенностью в традиционном жилище уральцев является бревно - основа двускатной крыши. Все дома обделаны в большинстве случаев традиционным способом, который называется "гармалить" (мазать - автор). Два раза в год - весной перед Пасхой и осенью до Покрова - уральцы "гармалят" смесью глины с соломой "саманом" и белят свои "избы". В диалекте уральцев сохранилось и бытует название изба для определения дома и основной комнаты (кухни, передней, гостиной, зала).

Главное место в жилище и быту занимает русская (варистая) печь, которая широко бытует и в настоящее время в связи с ее определенным местом и ролью в семейно - бытовой обрядности, являясь необходимым условием в приготовлении ритуальной (чаще всего поминальной) пищи. Бытуют два вида печи: русская варистая и полурусская печь с плитой. Их прямое назначение в современном быту - приготовление ритуальной пищи. Печь в традиционном жилище уральцев служит основным ориентиром в делении внутреннего пространства. Она делит избу (относительно входа) на две стороны: левую - хозяйственную или женскую; правую - жилую или мужскую.

По диагонали от печи располагается передний угол с иконами - божница (слева от входа). Угол с иконами самое почетное место в доме, он связан с семейно - бытовой и религиозной обрядностью, служит главным ценностным ориентиром. В божницах, на небольших полочках располагаются иконы, металлические складни, распятия, молитвенные книги, свечи, представляя собой домашний иконостас. Прежде чем войти в избу и приветствовать хозяев, гость должен, перешагнув через порог с крестным знамением, совершить молитву, повернувшись к иконам. Но если в доме нет икон, что очень редко бывает в доме уральцев, то вошедший совершает крестное знамение на восток. Категорически запрещается курить в избе, так как табак один из запретных продуктов по старообрядческой вере, как, впрочем, чай и чеснок.

В домах уральцев, особенно старожилов, еще можно встретить традиционное убранство и утварь, самодельную деревянную мебель - столы, лавки, табуретки, навесные полки, кровати, сундуки, ящики для продуктов "чувалы". В домашнем обиходе старожилов все еще бытует деревянная посуда и различная утварь: ложки, крынки кадушки, корыта, которые были необходимым условием на поминальном столе, что связано с конфессиональным запретом на металлическую посуду.

Ярко и самобытно по сегодняшний день сохранились традиции, связанные с пищевым рационом уральцев. Большая сохранность традиционных блюд у уральцев объясняется, прежде всего, символическим значением некоторых компонентов пищи в семейно - бытовой и календарной обрядности. Специфика хозяйства и природно - географические условия Каракалпакстана определили этническую модель питания, в которой все пищевые продукты распределялись по степени ценностной значимости. В настоящее время эта система пищевого рациона сохранилась в ритуальной сфере, как важнейший символический компонент семейно - бытовой обрядности. Основное место в пищевом рационе занимают зерновые культуры, которые имеют устойчивую семантику плодородия и благополучия. Продукты из зерновых культур составляют основу модели питания уральцев в будни и праздники. Традиционными блюдами на будничном столе являются хлеб и хлебные изделия: лепешки, блины, пироги, каравайцы, ватрушки, валушки, булки и др. Из мучных блюд преобладают галушки, рванцы, вареники, джурыма. Обычны на столе каши: постные "сладкие", молочные, мясные и рыбные.

Ритуальное значение хлеба и хлебных изделий бытует в свадебной, поминальной и календарной обрядностях в связи с их символическим значением. На свадьбе молодых (жениха и невесту) родители жениха встречают с караваем, а на столе должны присутствовать сладкие каравайцы. Свадебный каравай "Девичья красота" играет символическую роль, занимая особое место в сложных обрядовых действиях и символизируя девственность невесты. Строго придерживаются уральцы вековых традиций в поминальном обряде, - все блюда готовит "не мирская", соблюдающая обряды, женщина. На поминальном столе у уральцев обязательно должны быть пироги с рыбой, каравайцы (сладкие пироги с урюком), блины, каши и кисель.

У многих старожилов уральцев сохранилась традиционная одежда, которая подразделяется на будничную, праздничную и ритуальную. Традиционная одежда является важным условием молитвенного, поминального, крестного ритуалов и в настоящее время. Женщины уралки носят длинный сарафан с рубахой. У пожилых женщин сохранились старинные круглые сарафаны с галунцами (нарядная отделка) и затейливыми металлическими пуговицами. Такие сарафаны хранятся как реликвия, передаются из поколения в поколение - от матери к дочери, и одевают их только в самые значительные религиозные праздники - Рождество и Пасху. Широко распространен сегодня косоклинный тип сарафана, который носят как в будни, так и в праздники. В мужской одежде уральцев бытует традиционного покроя рубаха и азям.

Как же можно объяснить нетронутость временем и сохранность в Каракалпакстане островка своеобразной, традиционной культуры уральских казаков до наших дней? Каким образом выходцам из России, с берегов Урала удалось пронести сквозь столетие и не потерять свою самобытность, не смешаться с коренным населением и не раствориться, как не раз случалось в мировой истории переселения народов? Основная причина - стойкое бытование старообрядческого вероисповедания среди уральцев, их этническая специфика. Затем, возможно, некоторая обособленность, особенно на начальном этапе, от других народов, которая объясняется тем, что уральские казаки были насильственно высланы из России. Эти факты сыграли определяющую роль в сохранении уникальной, традиционной культуры уральцев - старообрядцев на берегах Арала и Амударьи, утраченной в самой России.

Калбанова Е. (кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Каракалпакского отделения Академии наук Республики Узбекистан, 742001, г. Нукус, ул. Амира Тимура, 179 А.). В 2000 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему "Традиции в современном быту уральцев Каракалпакстана".

материал посвященный сегодняшней жизни уральцев - старообрядцев Каракалпакстана смотрите также на

В узбекском городе Нукус до сих пор существует старообрядческая община из потомков яицких (уральских) казаков, сосланных в 1875-1877 гг. по указу императора Александра II после подавления мятежа в Уральском казачьем войске.

Мы дополнили присланную нам статью агентства Фергана ньюс замечательными фотографиями исследователей старообрядчества, найденных в блоге московского старообрядца М.Ю. Панкратова .

Переселение казаков началось в 1875 году из Казалинска сперва в село Первоначальное, потом в Петроалександровск (ныне Турткуль), Чимбай, Кунград, Нукус. Википедия рассказывает удивительные подробности истории России тех лет, которые не входят в школьную программу и едва изучены даже специалистами:

С 1591 года русское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых (в 1891 году Войско торжественно отмечало 300 лет служения московскому царю, по этому случаю был заложен храм Христа-Спасителя). В 1632 году была произведена первая перепись яицких казаков, которых оказалось около 900 душ. Яицкие казаки приняли участие в Хивинском походе 1717 года князя Бекович-Черкасского, из которого мало кто вернулся (для Bойска по перепеси 1723 года показавшей чуть больше чем 5000 человек, 1500 погибших было серьёзной потерей).

В 1718 году правительство назначило атамана и его помощника; часть казаков была объявлена беглыми и подлежала возврату на прежнее место жительства. В 1720 году произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и замене выборного атамана назначенным. В 1723 году волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена, после чего войско оказалось разделённым на старшинскую и войсковую стороны, в которой первые держались правительства, как гарантирующего их положение, вторые требовали вернуть традиционное самоуправление. В 1748 году была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение…. (см. wikipedia)

На новом месте казаки легко освоились, потому что давно привыкли к двуязычию. Пришлись им по душе и природные условия. В обширной дельте Амударьи они начали заниматься охотой и рыболовством и, как свидетельствуют архивные данные, практически монополизировали рыбный промысел.

Еще не так давно окрестности были рыбацкой мечтой

Быстро изучив навигацию, на своих больших лодках каюках они стали перевозить грузы и пассажиров от Муйнака до Чарждоу, торговать рыбой, хлебом, скотом, сахаром и керосином на базарах в Самарканде, Туркестане, Ашхабаде, Маргилане. Появились среди них и несколько владельцев хлопкозаводов.

Советская власть, утвердившаяся в Хиве в 1920 году, повела наступление на частную собственность и попыталась упразднить религиозные ценности староверов. В ответ казаки подняли восстание, провозгласив Чимбайскую республику, которую поддержал адмирал Колчак из Омска. Чтобы не потерять контроль над ситуацией, красным комиссарам пришлось пойти на временные уступки и дипломатические уловки, отложив репрессии. Но даже коллективизация и террор 30-х годов не разрушили до конца целостности казачьих общин.

Веры своей старообрядцы в Каракалпакстане не поменяли. Члены общины объединялись вокруг молельного дома – Собора. Во главе семьи стоял «старшой» – отец семейства, власть которого переходила к старшему сыну. Старшая в семье женщина управляла хозяйством. Выбор невест для сыновей оставался беспрекословным правом родителей. В начале XX века круг признаваемого родства у уральцев был очень широкий, включая кровных родственников, свойственников и, так называемые, свадебные группировки.

Законность брака признавалась только после совершения всей цепи свадебных обрядов и родительского благословения, которое давалось только при условии принадлежности жениха и невесты к одной вере. В наши дни это правило несколько смягчилось, и молодые казаки иногда женятся и выходят замуж не только за братьев и сестер по вере, но и создают смешанные семьи с представителями других религий и национальностей. Но в ортодоксальных старообрядческих семьях все еще празднуют свадьбы, соблюдая все старинные ритуалы – отгадывание невесты на смотринах, преграда «поезду» жениха, выкуп за новобрачную, круговое хождение молодоженов.

Сохранился в неприкосновенности и похоронно-поминальный ритуал. Хоронят покойных они на своем, «уральском» кладбище. «Страдальцев» – умерших не естественной смертью, не отпевают и не дают им места на общем погосте. Остается в силе запрет на употребление табака, алкогольных напитков, чеснока, чая и кофе, а также мяса скотины, которая не была зарезана самими членами семьи.

Нынешнего настоятеля молельного дома в Нукусе, единственного, по словам старообрядцев в Узбекистане, Савина Ивановича Макарчева, как и положено, выбирали общинным сходом. Хотя в быту дедушку Савина часто кличут «Путиным», за то, что однажды но написал письмо президенту России, рассказав о нуждах своей общины.

Яицкие казаки оказались более стойкими, чем природа

Мне потом ответ из администрации пришел. Написали, приезжайте, как с документами разберетесь, поможем на новом месте обжиться. Да только куда я один подамся? У меня приход тут, соплеменники, могилы родные. Родился тут, и помру на земле родной, – говорит Савин Иванович.

На все, что происходит в окружающей жизни, у деда Савина свои объяснения и комментарии.
- Сказано в Писании, что птицы на лету падать станут и курей есть нельзя будет, смерть от них человеку наступит. А вы про грипп куриный говорите. А еще писано там, что девки стриженые ходить будут, да в портках – как мужчины, вон, как ты нынче…

Уральцы в Каракалпакстане всегда жили в мире и дружбе с местным народом. На Пасху пекли куличей столько, чтобы и соседей угостить хватило, а яйца красили сотнями – соседской ребятне на радость. Нередко выходцы из старообрядческих семей поступали в местные вузы на факультеты каракалпакского языка и литературы, чтобы преподавать в местных школах. Внучка бабы Вали – Оксана – отлично знает и каракалпакский, и английский. А ещё Святое Писание и много казачьих песен из репертуара своей бабушки. Сама баба Валя вспоминает, как полвека назад послушать, как она поет, приезжали старообрядцы со всего Каракалпакстана.

Валюша наша не только Бога славить может, но и столько русских народных песен знает, что Бабкина и Кадышева не слышали, – улыбается дедушка Савин и сам затягивает: «Кругом- кругом да солнце катилось, рядом – рядом бояре все едут…

С тех пор, как началась экологическая катастрофа Аральского моря, казаки начали переселяться обратно в Россию, в основном в Волгоградскую область, где природа напоминает низовья Амударьи. Но уезжают только молодые. Старики берегут могилы предков и священные иконы, которые нельзя вывезти с собой, но ведь нельзя и передать в чужие руки, даже если это руки священников православной церкви. И теплятся свечи в красных углах над древними образами Девы Марии, Николы Угодника и Архангела Михаила. Горят огоньки в окнах низких мазанок на речном берегу в Нукусе, Кунграде, Ходжейли и Турткуле.

Есть крыша над головой, каравай на столе, рыба по праздникам, да чистая рубаха, чтобы ходить в молельный дом, и слава Христу, – говорит дед Савин.

Старообрядческая моленная, г. Нукус, Узбекистан

Аральское море - бессточное солёное озеро в Средней Азии, на границе Казахстана и Узбекистана. С 1960-х годов объём воды в нём быстро снижается. Забор воды для полива сельскохозяйственных угодий превратил четвертое в мире по величине озеро-море, прежде богатое жизнью, в бесплодную пустыню. Это – настоящая экологическая катастрофа, созданная руками человека.

В Советском Союзе ухудшающееся состояние Аральского моря скрывалось десятилетиями, вплоть до 1985 г., когда М.С. Горбачев сделал эту экологическую катастрофу достоянием гласности. В конце 1980-х гг. уровень воды упал настолько, что все море разделилось на две части: северный Малый Арал и южный Большой Арал. К 2007 г. в южной части четко обозначились глубокий западный и мелководный восточный водоемы, а также остатки небольшого отдельного залива. Объем Большого Арала сократился с 708 до всего лишь 75 км3, а соленость воды возросла с 14 до более чем 100 г/л.

С распадом СССР в 1991 г. Аральское море оказалось поделенным между вновь образованными государствами: Казахстаном и Узбекистаном. Таким образом, был положен конец грандиозному советскому плану по переброске сюда вод далеких сибирских рек, и развернулась конкуренция за обладание тающими водными ресурсами. Остается только порадоватся, что не удалось окончить проект по переброске рек Сибири, потому как неизвестно, какие бы катастрофы последовали за этим. Подробнее читайте по ссылке .

Елена Данилко и Савин Иванович Макарчев

Настоятель молельного дома Савин Иванович Макарчев вместе с гостьей из далёкой Москвы Еленой Александровной Агеевой