Флорентийская уния 1439 г. - соглашение между представителями католической и православной церквей, заключенное на Ферраро-флорентийском соборе 1438-1445 гг., на условиях признания верховенства папы над всеми христианами в обмен на обещанную помощь в отражении османской агрессии против Византии. Уния не вошла в силу ни в Византии, ни в России, хотя Московский митрополит Исидор и поставил под ней свою подпись.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 538.

Флорентийская уния - соглашение об объединении католической и православной церквей на соборе во Флоренции в мае 1439 г. Флорентийская уния была заключена на условиях принятия православием католических догм о филиокве и чистилище, признания главенства во Вселенской Церкви за папой римским, при сохранении православных обрядов и греческого языка при богослужении, брака для белого духовенства и причащения для мирян и хлебом, и вином. Византийский император Иоанн VIII Палеолог и большинство греческого духовенства из числа участников собора согласились на эти условия в надежде получить военную помощь от западноевропейских стран в борьбе против турецкой угрозы. Акт об унии подписал и русский митрополит Исидор , грек по национальности, за что по возвращении на Русь был низложен и арестован великим князем Василием II Темным . Вскоре Флорентийская уния была отвергнута и в Византии: Иерусалимский собор Православной Церкви в 1443 г. предал ее проклятию. Первая униатская служба в храме Святой Софии была проведена только 12 декабря 1452 г., менее чем за полгода до падения Константинополя под натиском турок -османов.

Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 2, с.448.

Далее читайте:

Ферраро-Флорентийский собор - церковный собор, состоявшийся в 1438-1439 гг. в итальянских городах Феррара и Флоренция.

Византия (краткая справка).

Флорентийская уния 1439 г. - соглашение об объединении католич. и православных церквей, принятое на Базельско-Флорентийском соборе.

Несмотря на раскол 1054 г., Западная и Восточная церкви никогда не оставляли мысли об объединении. Время от времени императоры, папы, патриархи и короли пытались взять на себя почетную миссию примирителей. Однако после того как латиняне разрушили христианский Константинополь, положение серьезно осложнилось. Это вызвало справедливый взрыв возмущения среди православных греков и их единоверцев. После прихода к власти Михаила VIII Палеолога переговоры возобновились, но различные политические и дипломатические причины так и не позволили тогда совершить объединение.

По этому же поводу шла идеологическая борьба и на русских землях. Здесь это было тесно связано с разделением этих земель между Московским и Польско-Литовским государством. Папство давно пыталось перекрестить в католичество население западнорусских земель. В свое время оно вело активные переговоры с Данилой Галицким, который получил из рук понтифика корону. Католицизм продолжал свое наступление на восток. В 1419 г. вновь соединились в одну главные русские православные митрополии - Киевская, находившаяся под влиянием литовцев, и Московская.

Ф. у. была заключена в весьма сложной ситуации для Византии и папства.

В 1430 г. турки взяли Фессалонику, и от Византии по существу остался только Константинополь, окруженный со всех сторон турецкими владениями. В этих условиях византийский император Иоанн VIII Палеолог обратился за помощью к папе римскому Евгению IV, рассчитывая на организацию крестового похода против турок. При этом император предложил начать переговоры об объединении католич. и православной церквей. Папа охотно принял предложение - и потому, что реальностью становились многовековые расчеты на подчинение вост. церквей, и потому, что Евгений IV получал шанс на победу в затянувшемся конфликте со сторонниками соборного движения.

В 1438 г. император Иоанн VIII Палеолог в сопровождении чуть ли не всего высшего православного духовенства страны прибыл в Италию для участия в XVII Вселенском соборе.

Собор начался 8 января 1438 г. в Ферраре, а затем продолжился во Флоренции. Акт воссоединения церквей был подписан 5 июля 1439 г. Православное духовенство согласилось с причастием на пресном хлебе, с исхождением Святого Духа от Отца и Сына, с католическим учением о чистилище и примате папы. При этом Восточная церковь сохранила свои отличительные обряды и обычаи.

После восстановления временного единства с Восточной церковью на Флорентийском соборе 1439 г. последовали церковные унии с другими восточными христианскими церквями. Так, осенью была заключена уния с армянскими монофизитами, затем в 1442 г. с египетскими и эфиопскими монофизитами, спустя два года - с представителями раскольничьих церквей в Сирии и Месопотамии (якобиты и несториане). Правда, часть заключенных уний фактически осталась на бумаге.

Флорентийская уния была серьезной победой католицизма, однако дальнейший ход истории свел эти достижения на нет. Византийцы обвиняли Иоанна VIII и Константина IX в предательстве. Уния была зачитана в соборе Святой Софии лишь в декабре 1452 г. А еще через пять месяцев Константинополь оказался в руках мусульман, с их приходом канула в Лету и уния. В 1443 г. в Иерусалиме восточные патриархи провозгласили отлучение от церкви всех приверженцев унии, а униатского патриарха Григория Мамму низложили.

Москва тоже не приняла Флорентийские решения. На созванном Василием III Поместном соборе Русской православной церкви глава рус. православной церкви митрополит Исидор, подписавший унию, был осужден. Московским митрополитом был избран рязанский епископ Иона, впервые поставленный без согласия Константинополя. Это стало отправной точкой российской церковной автономии (автокефалии). В это время, особенно после того как в 1453 г. пала Византийская империя, в Москве окончательно сформировалась идея «Третьего Рима». В годы правления великого князя Московского Ивана III, женатого на дочери константинопольского императора Софье Палеолог, эта идея получила свое дальнейшее развитие и воплощение. Отныне не могло быть и речи о каком-либо союзе с католической церковью.

В Литве великий князь Казимир признал решения Флорентийского собора, но, опасаясь испортить отношения с Москвой, признал главой Русской православной церкви не Исидора, а Иону. Православные и католики были им уравнены в правах. Папа Пий II резко воспротивился такой политике Казимира. Он утвердил на Киевскую митрополию ученика Исидора Григория, которого посвятил в сан бывший патриарх-униат Григорий Мамма. Казимир не посмел ослушаться папу. Однако в 1459 г., когда на Московском соборе восточнорусские епископы предали проклятию Флорентийскую унию и ее проводника Григория, все православные князья и большая часть духовенства Великого княжества Литовского отказались признать Григория своим митрополитом. Флорентийская уния окончательно провалилась. Сам Григорий в конце концов подчинился Константинопольскому патриарху и умер в 1475 г., будучи православным.

Главным результатом всех этих событий явилось то, что Западнорусская митрополия окончательно отделилась от Восточной.

Середина XV века ознаменовалась для Православной Церкви двумя трагедиями — Флорентийской унией и падением Константинополя. К этому времени от Византийской империи оставался лишь Константинополь с пригородами, незначительная часть территории на юге Греции и несколько островов. Все остальные территории, входившие в некогда могущественную империю, были заняты турками или — на Западе — латинянами. Византийский император находился на вассальном положении у турецкого султана, и дни великой христианской империи были сочтены.

В надежде спасти остатки империи от неминуемой гибели император Иоанн VIII Палеолог решился на отчаянный шаг: 24 ноября 1437 года он отправился в Италию к папе Евгению IV в надежде на получение военной помощи латинян против турок. Вместе с императором отбыли около 6оо человек, включая престарелого патриарха Константинопольского Иосифа II , 22-х епископов, многочисленных клириков и мирян. В составе делегации были представители патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. 9 апреля 1438 года в Ферраре под председательством папы Евгения открылся Собор, на котором предстояло обсудить разногласия между греками и латинянами. Для этой цели была создана богословская комиссия, в которую со стороны греков вошли митрополит Ефесский Марк, митрополит Никейский Виссарион и еще несколько лиц, а со стороны латинян — несколько кардиналов. Официальным главой греческой делегации в течение всего Собора оставался император Иоанн Палеолог, который нередко принимал личное участие в прениях. В составе греческой делегации был также Исидор, незадолго до этого назначенный митрополитом Киевским.

Первый вопрос, который делегации обсуждали на Соборе в Ферраре, был вопрос о чистилище. Согласно латинскому учению, чистилище представляет собой место посмертного временного мучения тех лиц, которые умерли в мире с Церковью и которые не совершили смертных грехов: по окончании периода мучений эти люди попадают в Царство Небесное. На Феррар-ском Соборе латиняне утверждали, что «нет нужды молиться за тех, которые находятся в раю, ибо они не имеют никакой нужды в этом, ни за тех, которые — в аду, так как они не могут освободиться или очиститься от грехов», молиться можно лишь за тех, кто находится в чистилище. Богословие Восточной Церкви, однако, учения о чистилище не знало, и святой Марк Ефесский в своем ответе на доклад латинян утверждал, что Церковь молится за всех усопших — как находящихся в раю, так и томящихся в аду, с надеждой на то, что эта молитва будет услышана Богом. По первому пункту полемики согласие между двумя партиями достигнуто не было.

Второй темой, предложенной к обсуждению в Ферраре, было латинское учение о Филиокве. Против этого учения в прениях выступали и Марк Ефесский, и Виссарион Никейский, однако латиняне упорно его защищали. Опять же согласие достигнуто не было. После того как в феврале 1439 года заседания Собора были перенесены во Флоренцию, было решено отказаться от обсуждения вопроса о включении Филиокве в Символ веры и ограничиться общим обсуждением учения об исхождении Святого Духа. Во Флоренции латиняне заявили, что единой причиной исхождения Святого Духа они признают Бога Отца, зачитав отрывок из послания Максима Исповедника к Марину (упоминался нами выше). Тем не менее греков не удовлетворили объяснения латинян, и святой Марк Ефесский представил в опровержение учения о Филиокве трактат под названием «Свидетельства об исхождении Святого Духа только от Отеческой Ипостаси».

После полутора лет напряженных богословских дискуссий латиняне поставили грекам ультиматум, который сводился к тому, что греки должны были принять латинское учение. При этом папа пообещал военную помощь византийскому императору. 4 июля 1439 года греки передали латинянам заявление следующего содержания: «Мы соглашаемся с вашим учением и с вашим прибавлением в Символе, сделанным на основании святых отцов; мы заключаем с вами унию и признаем, что Святой Дух исходит от Отца и Сына как от одного единого Начала и Причины». Это заявление подписали все члены греческой делегации, кроме святого Марка Ефесского, оставшегося непреклонным.

Получив заявление греков, папа потребовал, чтобы они согласились также с латинским пониманием чистилища, с практикой служения литургии на пресном хлебе и с латинским учением о пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы при произнесении слов «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое» и «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя» (греки считали, что преложение Святых Даров происходит не после произнесения этих слов, а после призывания Святого Духа). От греков потребовали также, чтобы они согласились с латинским учением о первенстве папы Римского, причем не только о первенстве чести, но и о примате юрисдикции (т.е. чтобы восточные патриархи вошли в юрисдикционное подчинение папе Римскому), чтобы называли папу «викарием Христа» и «главой Церкви», чтобы признали за ним право беспрепятственно вмешиваться в дела Православной Церкви. После долгих колебаний 33 представителя греческой делегации наконец подписали унию на условиях, выдвинутых латинянами. Единственным официальным членом делегации, не подписавшим унию, был святитель Марк Ефесский. Не подписал унию также патриарх Иосиф, к тому времени скончавшийся.

По возвращении в Константинополь святитель Марк Ефесский написал окружное послание, в котором решительно отмежевался от Ферраро-Флорентийского Собора. Относительно греков, подписавших на нем унию с латинянами, святитель Марк писал:

Надо бежать от них, как бегут от змеи... как от христопро-давцев и христокупцев... Ибо мы вместе с Дамаскиным и всеми отцами не говорим, что Дух происходит от Сына; а они — вместе с латинянами говорят, что Дух происходит от Сына. И мы вместе с божественным Дионисием говорим, что Отец — единый Источник преестественного Божества; а они вместе с латинянами говорят, что и Сын — Источник Святого Духа, очевидно, что этим исключая Духа из Божества... И мы утверждаем, согласно отцам, что воля и энергия несотворенного и Божественного естества несотворенны; а они вместе с латинянами и Фомой говорят, что воля — тождественна с естеством, а Божественная энергия — твар-на... И мы говорим, что ни святые не воспринимают еще уготованное им Цapcтво и неизреченные блага, ни грешники еще не посланы в геенну, но и те и другие каждые ожидают свой удел, который будет воспринят в будущем веке после воскресения и суда; а они вместе с латинянами желают, чтобы они сразу же после смерти восприняли согласно заслугам, а промежуточным... они даруют очистительный огонь, который не тождествен с геенским... И мы, послуше-ствуя заповедающих апостолов, отвращаемся от иудейского бесквасного хлеба; а они, в том же акте унии, возвещают, что то, что священнодействуется латинянами, является Телом Христовым. И мы говорим, что прибавление в Символе возникло беззаконно и противозаконно и противно отцам; а они утверждают, что оно законно и благословенно... Для нас папа представляется как один из патриархов, и то если бы он был православным, а они с большею важностью объявляют его викарием Христа, отцом и учителем всех христиан... Итак, братие, бегите от них и от общения с ними...

Ферраро-Флорентийский Собор имел все формальные признаки Вселенского Собора: в нем участвовали папа и император, Константинопольский патриарх и представители других древних Восточных Патриархатов, предстоятель Русской Церкви (еще не имевшей автокефалии и входившей в состав Константинопольского Патриархата). В Католической Церкви этот Собор признается Вселенским. Однако на православном Востоке он был отвергнут на том основании, что от Православной Церкви на нем потребовали капитуляции, отказа от своей многовековой богословской традиции.

Русская Церковь первой отвергла унию. Когда митрополит Киевский Исидор, представлявший Русскую Церковь на Флорентийском Соборе, вернулся на Русь спустя два года после окончания Собора, он 5 июля 1441 года совершил богослужение в Успенском соборе Московского Кремля: за богослужением возносилось имя папы Римского и был зачитан акт о воссоединении с Римом. Никто из присутствовавших бояр и епископов поначалу не выразил несогласия; напротив, по словам летописца, «умолча-ша и бояре и инии мнозе, еще же паче и епископы русския умол-чаша, и воздремаша и уснуша». Однако великий князь Московский Василий Васильевич объявил Исидора еретиком и приказал арестовать его. Тогда «вси епископы рустии возбудишася; князи и бояре и множество християн тогда... начаша... звати Исидора еретиком». Митрополита Исидора старались принудить к отречению от унии, угрожая даже смертной казнью: он остался непреклонен и в конце концов бежал в Рим, где папа сделал его кардиналом. Так Ферраро-Флорентийский Собор был отвергнут Русской Церковью.

В 1442 году на Соборе в Иерусалиме патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский отказались признать Ферраро-Флорентийский Собор, назвав его «грязным, антиканоничным и тираническим», и разорвали общение с Константинопольским патриархом Митрофаном II , избранным на место скончавшегося во Флоренции патриарха Иосифа. Спустя восемь лет, на Соборе в Константинополе, униатский Константинопольский патриарх Григорий III Мамма был низложен, и Ферраро-Флорентийский Собор в присутствии патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского был предан анафеме Константинопольской Церковью. Общее настроение греков накануне падения Византии было выражено в словах византийского флотоводца великого дуки Луки Нотараса: «Я предпочитаю увидеть царствующей в городе турецкую чалму, чем латинскую тиару». Через четырнадцать лет после заключения Флорентийской унии и через три года после ее осуждения на Константинопольском Соборе столица Византийской империи оказалась в руках турок, а Лука Нотарас был по приказу султана обезглавлен вместе со своим четырнадцатилетним сыном.

Как уже говорилось, греки подписали унию во Флоренции в надежде на то, что латиняне окажут им военную помощь против турок. Однако помощь ограничилась присылкой трех генуэзских галер с несколькими сотнями добровольцев на борту, которые, впрочем, мужественно сражались бок о бок с греками. Кроме того, в Константинополь был прислан кардинал-митрополит Исидор (тот самый, который от имени Русской Церкви подписал унию, а затем был с позором изгнан из Москвы): ему император разрешил служить в соборе Святой Софии. Когда в апреле 1453 года турки начали осаду Константинополя с суши и с моря, турецкое войско превосходило византийскую армию по численности в 20 раз. Несмотря на это, оборона Константинополя продолжалась семь недель. В ночь с 28 на 29 мая 1453 года состоялась последняя христианская служба в соборе Святой Софии. Вечером 29 мая город был взят турками, последний византийский император Константин XI Палеолог погиб при обороне города. По приказу султана Мехме-да II храм Святой Софии был превращен в мечеть.

Взятие Константинополя сопровождалось трехдневным грабежом, в ходе которого турки, с разрешения султана, убивали и грабили всех, кого хотели. По приказу султана были казнены некоторые оставшиеся в живых представители византийской знати и представители духовенства, но кардиналу Исидору удалось бежать. Многие церкви были разграблены и осквернены. На Константинопольский патриарший престол, по инициативе Мехмеда II, был избран ученый монах Геннадий Схоларий, решительный противник унии: ему Мехмед II, по подобию византийских императоров, лично вручил патриарший жезл. Геннадий стал главой мил-лета — греческой общины, наделенной правами самоуправляемого этнического меньшинства. Султан снабдил патриарха грамотой-фирманом, наделявшей его правами духовного и светского главы греческого населения Османской империи (мозаика с изображением Мехмеда II, вручающего фирман Геннадию, находится в здании Константинопольской Патриархии в Стамбуле).

Влияние Константинопольского Патриархата среди христианской паствы империи было не только сохранено, но даже упрочено благодаря тому, что патриарх получил от султана не только церковную, но и некое подобие политической власти. В основу религиозно-политического устройства новообразованной империи был положен характерный для исламского мира принцип совмещения духовной и светской власти в одном лице. Турецкий султан, будучи абсолютным монархом и одновременно религиозным лидером империи, делегировал часть своих полномочий Константинопольскому патриарху, который стал посредником между султаном и христианским населением. Де-факто патриарх вынужден был выполнять функции проводника воли султана, что давало ему определенные привилегии внутри Османской империи, но лишало его какой-либо возможной церковной власти за ее пределами. На несколько последующих столетий судьба Константинопольского Патриархата оказалась неразрывно связанной с судьбой Османской империи.

Хотя православное меньшинство получило, по воле султана, определенное место в структуре турецкого общества, вскоре стало ясно, что христианство воспринимается как второразрядная религия, а христиане — как граждане второго сорта. Они платили высокие налоги, носили особую одежду, Церкви была запрещена миссионерская деятельность, а обращение мусульманина в христианство рассматривалось как преступление. За право вступления в должность патриарх должен был платить султану огромную сумму денег, и, как правило, патриархом мог стать тот из претендентов, кто был способен больше заплатить. Султаны были, таким образом, заинтересованы в том, чтобы как можно чаще менять патриархов. Причиной частой смены патриархов были также внутренние нестроения в Константинопольском Патриархате и борьба за патриарший престол. Кроме того, любое проявление нелояльности по отношению к турецкому режиму жестоко каралось. В результате из 159 Константинопольских патриархов, занимавших престол между XV и XX веками, 105 были смещены турками, 27 вынужденно отреклись от престола, 6 были умерщвлены, и лишь 21 умерли своей смертью, находясь на должности. Один и тот же человек мог стать патриархом и быть низложен несколько раз.

После захвата Константинополя турки продолжили завоевательные походы, в ходе которых порабощению подвергались в том числе исконно православные земли. В 1459 году Мехмед II овладел Сербией. В первой четверти XVI века в результате военных походов султана Селима I в составе Османской империи оказались Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский Патриар-хаты. После превращения Сербии в провинцию Османской империи автокефалия Сербской Церкви была утрачена и Церковь вошла в Константинопольский Патриархат (ранее, в конце XIV века, после завоевания Болгарии турками, в состав Константинопольского Патриархата вошла Болгарская Церковь). Древние восточные Патриархаты не были упразднены, однако фактически находились в зависимости от Константинопольского патриарха, который был единственным главой Православной Церкви на территории Османской империи, признанным государственной властью.

Турецкое завоевание в значительной степени парализовало интеллектуальную жизнь греков, остановилось развитие православного богословия. Главной задачей для Церкви было выжить и сохранить свою традицию. Это было необходимо не только ввиду постоянного гнета со стороны мусульман, но и ввиду регулярных попыток латинского Запада склонить Греческую Церковь к подчинению Риму. В поисках союзников против латинян греки устанавливали сношения с европейскими протестантами. Последняя четверть XVI века была ознаменована перепиской между патриархом Иеремией II и богословами тюбингенского университета. А XVII век ознаменовался «протестантской смутой» внутри Греческой Церкви, вызванной влиянием кальвинистских идей на Константинопольского патриарха Кирилла I Лукариса. В 1629 году в Женеве, главном центре европейского кальвинизма, под именем Лукариса было напечатано «Исповедание веры», содержавшее многие кальвинистские идеи. Сам Кирилл Лукарис, шесть раз становившийся патриархом и шесть раз низведенный с престола, закончил жизнь трагически: он был задушен янычарами, а тело его бросили в Босфор. Идеи Лукариса были впоследствии многократно осуждены на церковных Соборах, состоявшихся между 1638 и 1691 годами.

С турецким завоеванием было связано постепенное ослабление на протяжении XVI-XVII веков многих афонских монастырей и угасание на Афоне традиции исихазма. Хотя турецкие султаны покровительствовали Афону, самоуправство мелких турецких чиновников, высокие налоги, которые вынуждены были платить монахи, и пиратские набеги — все это не способствовало процветанию на Афоне монашеской жизни. К XVII веку многие монастыри Святой Горы пришли в упадок. Некоторое оживление в духовной жизни Афона наблюдается в середине XVIII века, и связано оно с движением «колливадов», охватившим афонские монастыри и перекинувшимся в континентальную Грецию. Движение началось со спора по незначительному, казалось бы, вопросу о допустимости поминовения усопших в воскресенье. В начале XIX века спор возобновился, но главным теперь стал вопрос о регулярности причащения: колливады настаивали на возрождении древней практики частого причащения, тогда как их противники считали, что причащаться надо два-три раза в год. Духовная программа колливадов, однако, не ограничивалась вопросами о поминовении усопших и о частом причащении. Колливады ставили задачей возрождение той духовной традиции, которая была связана с именами святителя Григория Паламы и исихастов XIV века и которая к XVIII веку была почти полностью забыта. Центральным пунктом программы было возрождение практики «умного делания» — молитвы Иисусовой.

Одним из главных деятелей движения был преподобный Нико-дим Святогорец (1748-1809), перу которого принадлежат многочисленные оригинальные сочинения, в том числе книга «О частом причащении», толкования на Послания апостола Павла и на богослужебные тексты. Книга под названием «Невидимая брань», получившая широкое распространение и переведенная в конце XIX века на русский язык, представляет собой переработку сочинения латинского монаха-театинца Лоренцо Скуполи. Однако главным трудом Никодима является «Филокалия», или «Добро-толюбие» — многотомное собрание произведений восточнохри-стианских аскетических авторов с IV по XV век на тему умного делания. Именно благодаря «Филокалии», впервые напечатанной в Венеции в 1782 году, были возвращены к жизни многие творения древних церковных писателей, таких как Евагрий Понтийский, Марк Подвижник, Максим Исповедник, Исихий Синайский, а также византийских исихастов — Никифора Уединенника, Григория Синаита, Григория Паламы. В 1793 году «Добротолюбие» было переведено на славянский язык, в конце XIX — на русский, а в течение XX — на некоторые европейские языки. До настоящего времени этот сборник остается одной из наиболее читаемых книг в среде монашествующих и мирян Православной Церкви.

Опять заговорили о Флорентийской унии. На «Независимом старообрядческом форуме» появились высказывания:

«Братцы, все знают что 1447 году (в 1439 по их летоисчислению, но не по православному) была подписана флорентийская уния, в которой восточная церковь признала основные добавления католиков верными и папу главой церкви.

Константинопольский патриарх не подписал унию, т.к. умер перед подписанием.

Местоблюстители других патриархов подписали + епископы и митрополиты, в том числе и русский Исидор и Рязанский. Флорентийская уния была официально провозглашена и в Москве и в Константинополе + литургия с поминовением папы.

Что еще нужно было для легализации?

Никто внятно не может сказать действует ли она сейчас или нет.

В случае, если официальной отмены не было, то все мы с вами еретики, как мне видится. art

Можно сказать что действует, потому что сознательного отречения у греков от нее не было, было лишь давление турок для изоляции греческой иерархии от помощи со стороны запада Комнатный подвижник

Да, в 1439 году ее подписал византийский император Иоанн VIII; да, ее подписали подчиненные ему делегаты Флорентийского собора; да, в 1452 году византийский император Константин ХI заставил утвердить ее на соборе, несмотря на протест православных, а через полгода Константинополь пал, исчезла Византия, на ее месте возникло турецкое государство.

Любители «исторической правды» делают далеко идущие выводы: Византии как государства не стало, но осталась Церковь. Униатская! Следовательно, Русская церковь униатская, т.к. русский патриарх при царе Федоре Иоанновиче был поставлен униатами, да и митрополит Амвросий служил в униатской церкви, а стало быть, Белокриницкая старообрядческая церковь униатская. Итак, все мы находимся в подчинении римского папы.

Этот прием выдавать ложь за правду не нов. VII тыс. лет назад так было загублено человечество, когда Адам и Ева поверили дьяволу. Неужели тысячелетняя история нас ничему не научила! Разберем все по порядку.

1. Флорентийская уния была подписана на так называемом «Вселенском соборе». На этом соборе вместо вселенских патриархов присутствовали их представители. Патриархи сразу заявили, что за их действия они не отвечают. Унию не приняли, а собор сочли недействительным.

2. В 1443 г. вселенские патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский собрали Собор в Иерусалиме, на котором произнесли отлучение на всех приверженцев унии.

3. В Константинополе многие представители духовенства и мирян не признавали решений Флорентийского собора. 15 ноября 1452 г. делегация духовенства встретилась с императором Константином XI и предоставили ему документ, излагающий богословские возражения, которые являлись причиной их отказа принять Флорентийскую унию.

4. «12 декабря 1452 г. в кафедральном соборе Св. Софии была отслужена торжественная литургия в присутствии императора и всего двора. В молитвах были упомянуты имена папы и официально провозглашены положения Флорентийской унии» (Стивен Рансимен «Падение Константинополя в 1453 г. стр.155».

Византия закончила свое историческое бытие униатской!

5. У турков был обычай: если город при осаде добровольно не сдавался, то при его захвате полностью уничтожались все его государственные структуры, в том числе и церковь. Константинополь не сдался, император погиб, патриарха не было. В городе осталась горстка несчастных людей: одни из них продолжали быть православными, другие помнили об унии.

6. Махмет II – Завоеватель считал себя не только повелителем мусульманского государства, но и приемником Византийского императора.

«Султан Махмет хорошо знал о тех трудностях, которые возникли в Греческой церкви при попытке навязать ей унию с Римом… Нужно было найти нового патриарха. После проведения некоторого расследования Махмет решил, что им должен стать Георгий Схоларий, теперь известный как монах Геннадий. Геннадий был не только самым выдающимся ученым в Константинополе, жившим там в момент захвата города. Он пользовался всеобщим уважением за безукоризненную честность и он был вождем партии противников унии и Запада в Церкви. Можно было положиться на него, что он не будет затевать интриги с Западом» (Стивен Рансимен. Великая церковь в пленении. История Греческой церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. – С-П, 2006г. – С.176). Султан разрешил возродить в Константинополе церковь, которую в 1454 году по решению выживших иерархов возглавил патриарх Геннадий Схоларий. Как видим, церковь в Константинополе после пленения появилась, но уже не униатская, но православная. «Он (Махмет) мог ожидать, что падение Константинополя не остановит в Западной Европе движение против турок, что пропаганда о крестовом походе не затихнет, напротив получит новый толчок и силу. Поэтому Махмету выгодно было иметь в среде восточно-христианского населения партию, неприязненно настроенную против католицизма, на которую можно было бы опереться против западного ополчения. Вот почему Махмет являлся покровителем православных или тех из них, которые не терпели папастического Запада» (А.П.Лебедев. История греко-восточной церкви под властью турок. – Кн.2. – С-П., 2004г.). Поэтому только православие, а не латинство продолжало существовать в странах порабощенных мусульманами. В то время вселенские патриархии (Иерусалима, Антиохии, Александрии) были под их властью.

7. «Через 45 лет после Флорентийской унии она была официально отвергнута в Константинополе… В 1484 году патриарх Симеон в свое третье и наиболее стабильное патриаршество созвал собор патриаршей Церкви Паммакаристос с участием представителей патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского… Но поскольку это был собор со статусом Вселенского после Флорентийского, первым его делом было провозгласить, что Флорентийский собор не был канонически правильно созван и проведен, и поэтому его постановления были не действительными» (Стивен Рансимен. Великая церковь в пленении. История Греческой церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. – С-П, 2006г. – С.234).

8. Греческие патриархи и впоследствии неоднократно выступали против унии и формулировали неприятие к римско-католической церкви в следующих документах:

− «Православное исповедание Кафолический и Апостольской Церкви Восточной» (1662, подписано всеми 4-мя восточными патриархами с иерархами),

− «Исповедание Досифея» (1672), составленное по просьбе Иерусалимского патриарха Досифея Константинопольским патриархом Дионисием IV Муселимисом с помощью своих предшественников Парфения IV, Климента и Мефодия III, подписанное ими всеми, отправленное в Иерусалим и там утвержденное местным собором;

− «Послание патриархов восточно-кафолической Церкви о православной вере» (1723, подписано патриархами Константинопольским, Антиохийским, Иерусалимским с иерархами),

− Окружное послание патриарха Кирилла V (18 сентября 1752 - 27 января 1757) и орос 1755 г. (подписан патриархами Константинопольским, Александрийским и Иерусалимским; Антиохийский патриарх в это время собирал пожертвования в России, а его престол был узурпирован), которые на основании канонов требовали перекрещивания в случае любого обращения (включая обращение из Римской и Армянской церквей),

− «Окружное послание единой, святой, соборной и апостольской Церкви ко всем православным христианам» (1848, подписано всеми 4-мя восточными патриархами с иерархами), и, наконец,

− «Окружное патриаршее и синодальное послание Константинопольской Церкви по поводу энциклики Льва XIII о соединении Церквей от 20 июня 1894 г.» (1895).

9. В 1589 году русскими епископами был поставлен русский патриарх Иов. Это поставление утвердили в 1593 году восточные православные вселенские патриархи, о чем письменно оповестили царя.

Как мы видим из предыдущих документов, никаких оснований в то время считать греческую церковь униатской не было.

Почему же в наши дни, казалось бы, чисто исторический вопрос об отмене Флорентийской унии стал всерьёз волновать некоторых старообрядцев?

Можно предположить, что есть силы, заинтересованные в сближении старообрядчества с экуменической Московской Патриархией, которая близка к полному признанию римо-католической церкви и объединению с ней. Поэтому кто-то пытается убедить старообрядцев, что они уже давно с католиками объединились.

Если кому-то хочется упасть в объятия папы-еретика, это его добровольный выбор, но зачем тащить в еретическое латинство всю Русскую церковь?

КТО ЖЕ МЫ? МЫ – ПРАВОСЛАВНЫЕ!!!

С событиями феодальных войн 2-й трети XV в. на русских землях тесно связан вопрос об образовании отдельной от византийской православной церкви митрополии (т.е. церковной организации) на землях Московского княжества, положившей начало церковной структуре Московского государства и определившей отношение между этой структурой и великокняжеской властью. Кроме того, именно события, последовавшие в церковной жизни Руси после подписания 5 июля 1439 г. во Флоренции (Италия) унии, т.е. союза, между высшими иерархами католической и православной церквей, определили религиозную и культурную автономию Русского государства по отношению к другим европейским государствам на много столетий вперед. Поэтому рассмотрение истории отношения на Руси к Флорентийской унии представляется весьма важным для понимания русской истории XV-XIX вв. Тем более этот исторический сюжет как один из ключевых для понимания генезиса Московского государства не остался свободен от мифологизации. Традиционная схема, сложившаяся «задним числом» в XVI в. и закрепленная в отечественной историографии в XIX в. – в эпоху господства теории «самодержавия, православия, народности», – гласит об изначальном неприятии всеми русскими иерархами церкви и народом, в целом, идеи союза с католической церковью, в подписании которого участвовал иноземец грек Исидор, назначенный, вопреки желанию русских людей, на должность митрополита русского (главы церковной организации на русских землях) константинопольским патриархом. Однако анализ сохранившихся источников показывает, что отношение на Руси к унии и непосредственно к позиции митрополита Исидора было далеко не однозначным и в 40-е годы XV в. претерпело определенные изменения (Хорошев А.С. 1980. – С. 90; Зимин А.А. 1991. – С. 79-97; Лурье Я.С. 1994. – С. 93-108; Бобров А.Г. 2001. – С. 194-215).

Как известно, с начала христианизации Русского государства в кон. Х в. глава церковной организации на русских землях – первоначально архиепископ, а с 1037 г. – митрополит – утверждался на эту должность главой христианской церкви Восточной Римской империи (Византии) - константинопольским патриархом – и организационно подчинялся ему. Кроме того, распад Древнерусского государства во 2-й пол. XIII в. на ряд отдельных государственных образований не повлек за собой уничтожение общерусской митрополии. В XIV – 1-й трети XV в. почти на все земли бывшего Древнерусского государства, в том числе оказавшиеся в составе ВкЛ, распространялись церковная структура и власть единого общерусского митрополита. * Попытки вел. кн. литовских Ольгерда и Витовта добиться от константинопольской патриархии отдельного митрополита для православных земель ВкЛ либо не увенчалась успехом, либо имели успех кратковременный (Греков И.Б. 1975. – С. 43, 56, 57).

Предшественник Исидора – митрополит Герасим – был назначен на эту должность осенью 1433 г. Своей ставкой митрополит Герасим сделал г. Смоленск. Как было описано выше, в ходе событий феодальной войны в ВкЛ Герасим был сожжен после четырехмесячного заключения по приказу вел. кн. Свидригайло в 1435 г. Еще в 1434 г. Герасим поддерживал идею союза христианских церквей.

Идея воссоединения двух церковных структур, католической и православной, в единую церковь инициировалась византийскими императорами с целью привлечения воинских сил европейских государств к защите Византии от агрессии турок-османов. Среди представителей православной церкви Византии были и сторонники, и противники унии. В частности, монахи афонских монастырей, располагавшихся в одном из наиболее почитаемых культовых мест православного мира – на Афоне (Святой горе) в Греции, были ярыми противниками союза с «латинянами». Позиция афонских монахов отразилась и на отношении к унии среди русских представителей церкви. Так, достаточно традиционными и крепкими были связи афонских монахов с монастырями Новгородской земли, в первую очередь, с Лисицким (на Лисьей горе) Рождества Богородицы (Бобров А.Г. 2001. – С. 197).

Назначенный в середине 1436 г. на должность русского митрополита Исидор был до этого настоятелем константинопольского монастыря св. Дмитрия. Этот человек был близок по мировоззрению итальянским гуманистам, серьезно занимался астрономией и географией. Идея объединения церквей была ему близка. Весной 1437 г. Исидор прибыл в Москву, привезя с собой грамоты от византийского императора и от патриарха с просьбой отправить митрополита на предполагавшийся собор по объединению церквей.

Осенью 1437 г. на собор в Италию из Северо-Восточной Руси отправилась большая делегация во главе с митрополитом, в которую также входили суздальский епископ Авраамий и представитель вел. кн. тверского Борис Александрович боярин Фома. Летом 1438 г. русская делегация достигла итальянского города Феррары, где начались заседания собора. С февраля 1439 г. заседания происходили во Флоренции. После длительных догматических споров (об исхождении Святого Духа, о причащении, о чистилище, о преимуществе папы римского перед константинопольским патриархом) 5 июля 1439 г. уния была подписана. При этом православные священники уступили католическим по всем пунктам споров. Свои подписи под текстом грамоты Флорентийского собора поставили и митрополит Исидор, и епископ Авраамий Суздальский. Из источников очевидно, что все основные участники русской делегации добровольно согласились с положениями унии. Так, наиболее ранний русский памятник о событиях, связанных с унией, – «Хождение во Флоренцию» - нисколько не осуждает союз церквей, а наоборот, как в порядке вещей, сообщает о подписании документов собора русскими иерархами и о получении благословения Исидором и суздальским епископом от римского папы перед возвращением на Русь. Из другого, греческого, источника известно о том, что тверской посол боярин Фома принимал участие в мессе, которую служил папа римский при участии русского митрополита (Лурье Я.С., 1994. – С. 106). Я.С.Лурье, А.Г.Бобров отметили, что в Тверском великом княжестве не было осуждения унии, даже когда Исидор был вынужден бежать в Тверь из Москвы осенью 1441 г. Около 1453 г. в Твери было написано «Слово похвальное» вел. кн. Борису Александровичу Тверскому, согласно которому греческие иерархи, подписавшие унию, восхваляли тверского вел. князя. Таким образом, и после изгнания Исидора из Москвы и поставления там собственного митрополита в 1448 г. в одном из крупнейших княжеств Северо-Восточной Руси к унии относились, по меньшей мере, нейтрально.

Осенью 1440 г. Исидор вернулся на Русь и остановился в Смоленске – месте пребывания своего предшественника Герасима. В Смоленске в это время княжил кн. Юрий Семенович (Лугвеньевич), один из активных участников феодальной войны в ВкЛ и лидер оппозиции вел. кн. литовскому Казимиру в рассматриваемое время. Известно, что Юрий Семенович оказывал помощь митрополиту в его борьбе с противниками унии.

Кроме Твери и Смоленска, уния была признана и в Киеве: княживший там внук Ольгерда – кн. Александр Владимирович выдал митрополиту грамоту, подтверждавшую все его права. В церковном подчинении Исидора в это время также находился Псков, где вернувшийся иерарх сменил архимандрита.

В русских землях ВкЛ Исидор после приезда с собора пробыл около 11 месяцев. По информации новгородского летописца, митрополит приказывал вести службы в католических храмах православным священникам и наоборот – католическим – в православных храмах.

19 марта 1441 г. Исидор приехал в Москву. Каково же было отношение к унии и митрополиту там? По прибытию в столицу Московского княжества митрополит огласил в Успенском соборе Кремля буллу (послание) римского папы Евгения IV, адресованную вел. кн. Василию Васильевичу об объединении церквей. А на четвертый день после приезда в Москву Исидор был арестован по приказу вел. кн. Василия Васильевича и помещен в Чудов монастырь. Причиной ареста послужило позитивное отношение митрополита к унии. Тем не менее, Я.С.Лурье, а затем А.Г.Бобров отметили, что, скорее всего, идея унии была первоначально признана в Москве. По крайней мере, можно считать точно установленным, что центр оппозиции унии на русских землях находился не в Москве, а в Новгороде.

А.Г.Бобров достаточно аргументированно показал, что отрицательное отношение к унии сформировалось среди монашеских общин Новгородской земли еще до ее подписания под влиянием позиции греческих афонских монахов. Уже в Италии в декабре 1439 г. русскую делегацию покинул суздальский иеромонах Симеон, не признавший унию и поспешивший в лагерь ее противников – к новгородскому архиепископу Евфимию II. В Новгород Симеон прибыл весной 1440 г. Позднее, в 50-е годы XV в. под пером Симеона появилась «Повесть о восьмом соборе», резко осуждавшая унию. Характерно, что суздальский иеромонах в этом произведении попытался обелить своего епископа Авраамия. По версии Симеона, Авраамий подписал унию лишь после того, как по приказанию Исидора просидел неделю в темнице.

После получения известия о подписании унии, с осени 1439 г. новгородский архиепископ Евфимий II активно приступил к созданию культа новгородской «старины», который выражался в установлении церковного почитания всех былых новгородских князей и церковных иерархов, в обращении к местным культурным традициям в строительстве храмов и иконописи. Такой новгородский традиционализм был вызван неприятием идеи объединения с католической церковью и демонстрировал оппозиционность Новгородской земли по отношению к другим русским землям, где уния была признана. В конце 1439 г. источники зафиксировали и конфликт новгородцев с немецкими купцами Ганзейского союза, который привел к разрыву отношений между Новгородской республикой и Ганзою, отъезду всех западноевропейских купцов из города. При этом Евфимий II отказался принять на хранение ключи от немецкого храма вопреки традиции (Бобров А.Г. 2001. – С. 198-200, 206-212).

Почему именно Новгород стал центром русской оппозиции унии? Вероятно, связи новгородских монастырей с афонскими были лишь одной из причин этого явления. Я.С.Лурье считал, что «латинская» опасность ощущалась в Новгороде и Пскове куда сильнее, чем в Москве, – через три года после приезда Исидора, в 1445 г., обеим республикам пришлось испытать очередное нашествие ливонских «немец» (Лурье Я.С. 1994 . – С. 107). Однако в Пскове, как раз, унию признали. Поэтому полного комплекса причин оппозиционного отношения в городе на Волхове к унии пока не известно.

Весьма интересные выводы были сделаны в последнее время А.Г.Бо-бровым о ходе событий на Руси вокруг вопроса об отношении к унии. Зимой 1440/1441 гг. против Новгородской республики начали военные действия отряды Московского княжества, Тверского и Псковской республики. Был разорен ряд новгородских волостей. В конце зимы у новгородского города Демона был заключен мир между представителями Новгородской республики – архиепископом Евфимием II, посадниками – и вел. кн. Василием Васильевичем Московским. Василий II заключил мир «како за себе, тако и за пскович», а новгородцы «биша челомъ много князю великому» и уплатили ему 8 тысяч рублей «за свою вину» (цит. по: Бобров А.Г. 2001. – С. 212). В источниках на указано, каким образом новгородцы «провинились» перед вел. кн. Василием II, тем более что сумма выплаченного «окупа» была весьма и весьма существенной. По мнению А.Г.Боброва, причина войны заключалась в неприятии унии в Новгороде, а деньги, уплаченные из казны Новгородской республики московскому князю, изменили отношение к союзу церквей и Василия II. Таким образом, посредством денег Евфимий II победил Исидора (Бобров А.Г. 2001. – С. 212-214). В итоге, когда весной 1441 г. митрополит прибыл в Москву, на четвертый день пребывания в городе он был арестован и до середины сентября 1441 г. содержался в Чудовом монастыре, где его уговаривали отказаться от унии. В сентябре Исидору позволили бежать в Тверь, где, очевидно, по-прежнему союз церквей не осуждали, затем митрополит отбыл в ВкЛ и оттуда в Рим. В целом на русских землях дело унии было проиграно.

Исидор принимал участие в последней обороне столицы Византии – Константинополя от турок-османов в 1453 г., в 1458 г., уже проживая в Италии, был удостоен сана константинопольского патриарха. Правда, после падения Константинополя этот сан стал, по сути, номинальным. После ареста и бегства митрополита Исидора его место как главы общерусской церковной организации оказалось вакантным.

В великокняжеском летописном своде сообщалось, что в декабре 1448 г. русским митрополитом был избран «Епископы Рускими» рязанский епископ Иона. До этого епископы избирали лишь претендента на митрополию, а назначался митрополит константинопольским патриархом. В 1448 г. впервые русский митрополит занял свою должность без санкции константинопольской патриархии.

В отечественной исторической литературе сложилось мнение, что Иону дважды в 30-е годы XV в., после смерти Фотия, а потом Герасима, выдвигали в митрополиты, но дважды он не утверждался патриархом (Зимин А.А. 1991. – С. 84, 85). Я.С.Лурье обратил внимание на тот странный факт, что в летописях об Ионе как претенденте на митрополию впервые упоминается лишь в 1448 г. В то время как летописи традиционно сообщали о поездках кандидатов в Константинополь. А впервые Иона в летописи достоверно упомянут в 1446 г., когда Дмитрий Шемяка, бывший в то время великим князем, «призва к себе епископа Рязанского Иону на Москву, и пришедшу ему, обеща ему митрополию», в обмен на помощь в аресте детей уже ослепленного вел. кн. Василия II. Дети Василия Дмитриевича были отправлены к отцу «на Углечь в заточение», и вел. кн. Дмитрий Юрьевич приказал Ионе «итти к Москве и сести на дворе митрополиче». К тому же происходил Иона из семьи галичских землевладельцев (Лурье Я.С. 1994. – С. 97). Но вряд ли до 1448 г. Иона исполнял обязанности митрополита. В грамоте 1447 г. он был назван епископом рязанским, и его подпись стояла на третьем месте. Да и избрание Ионы митрополитом в 1448 г. было полуофициальным. В его избрании не участвовали владыки Новгородской земли и Тверского княжества. Не признавали Иону митрополитом и некоторые настоятели крупных монастырей. По сути, Иона являлся первоначально главой церковной организации Московского княжества и зависимых от него земель. Очень важно, что он был ставленником вел. кн. Василия II. Учитывая роль Ионы в событиях 1446 г., А.А.Зимин отметил: «Сильные мира сего любят сторонников с сомнительной репутацией: те всегда стараются быть преданными» (Зимин А.А. 1991. – С. 207; Лурье Я.С. 1994. – С. 107, 108).

Возникновение в Московском великом княжестве отдельной структуры церковной власти (автокефальной церкви) и ее зависимость от московского великого князя были важными элементами складывавшегося Русского единого государства.

В связи со стабилизацией политической обстановки в Восточной Европе (победами Василия II и Казимира IV над своими внутренними противниками, заключением московско-литовского договора 1449 г.) Иона был признан в 1451 г. как глава православной церкви и на русских землях ВкЛ – митрополитом киевским. Однако эта ситуация продолжалась недолго. В конце 50-х годов XV в. Казимир IV отказал Ионе в правах на киевскую митрополию и митрополитом «Киевским и всея Руси» в ВкЛ был провозглашен Григорий, поддерживавший церковную унию 1439 г. Казимир IV пытался добиться признания Григория в качестве общерусского митрополита и от Василия II. Но – безуспешно.